— Все проще! — смеялись старики. — Место очень загадили, воняло так, что трудно стало жить. Вот мы и перенесли поселок во-он туда... Совсем рядом, но место пока было чистым.

А спустя несколько лет приходилось опять переселяться...

Охотники могли расселяться; они жили в среде, которую загадить невозможно, и было их мало, очень мало. Ученые называют разные цифры, но к концу Великого Оледенения, 10—11 тысяч лет назад, на всей Земле жили от одного до трех миллионов людей.

Впрочем, даже у охотников было место, в котором они жили постоянно и которое можно было загадить: жилище.

Элемент счастливой жизни в природе

Не у всех охотников были постоянные (называя по науке, стационарные) жилища. Они были только там, где было очень много диких зверей, и можно было долгое время никуда не перекочевывать. В постоянных жилищах из костей мамонта и других диких зверей жили в приледниковой зоне в эпоху Великого Оледенения. Такие жилища очень разнообразны: и круглые, и овальной формы, и небольшие, диаметром 2—3 метра, и огромные, диаметром до 9 метров.

Все стационарные жилища делались в главном одинаково: на основу из костей и жердей натягивался полог, сшитый из шкур. В жилище вел низкий ход или лаз. Внутри горел костер или два-три костра. Окон не было. Судите сами, какая чудовищная духота и вонь царили внутри этого жилища к концу долгой суровой зимы, к марту месяцу.

Некоторые ученые всерьез считают, что условия жизни внутри жилища — причина меньшей продолжительности жизни женщин. Ведь мужчины большую часть времени проводили вне жилища, на свежем воздухе. Женщины и маленькие дети почти всю зиму сидели в смрадном антисанитарном полумраке, они чаще болели, а болеть-то приходилось в таком месте, где и здоровому находиться непросто.

К счастью, первобытный человек был в состоянии загадить только собственное жилище и его самые ближайшие окрестности.

Одно из последствий

7—8 тысяч лет тому назад на Земле появились первые деревни и города. Тогда приручили первых животных, начали высевать первые культурные растения в поймах рек. Появилось сельское хозяйство, и несколько сотен, даже тысяч, человек смогли жить оседло, всю жизнь на одном месте. Крестьяне были сыты намного чаще, чем охотники и собиратели. Их труд давал намного более стабильный доход, и к тому же зерно можно было накапливать. Кукуруза, рис, пшено и пшеница могут лежать и 20, и 30 лет и не портиться. Если откладывать даже самую небольшую часть урожая, этого хватит на черный день.

Бродячие охотники хотели бы поживиться этими запасами, но в городах и селах жили сотни и тысячи людей, а охотники не могли собрать в одном месте больше ста или двухсот воинов — большему числу попросту не хватило бы пищи. Крестьяне могли не бояться за свое достояние.

Крестьянское население затапливало Передний Восток, Балканы, Средиземноморье. За считаные сотни лет там, где кормились тысячи, стали кормиться сотни тысяч. Исчезал страх голода, зависимости от слепых сил природы. Эту проблему удалось решить навсегда. Но возникали новые проблемы... Например, проблема загрязнения.

Крестьяне волей-неволей приучались к порядку: территорию поселка можно было превратить в помойку за считаные дни, самое большее — недели. Короткий срок — и в поселке жить уже невозможно: тучи мух и их личинок, отвратительный запах... и болезни. С ними происходило то же, что с женщинами в стационарных жилищах охотников на мамонта.

Люди редко по-хорошему усваивают даже самые полезные вещи.