|
Наверное, именно поэтому у меня частенько возникает подобное отношение к окружающим. Как люди глупы! Они отказываются понимать очевидные вещи и видят вовсе неочевидное, все всегда путают. Я не помню, чтобы отец до этого случая рассердился на кого-нибудь из нас. Мы могли дергать его за волосы – а он только ухмылялся. Но когда я уронила Элен со стула, он был в бешенстве. И я могу это понять: конечно, недопустимо ронять детей на пол. Но он не должен был давать выход своему гневу. Я была так возмущена тем, что он не пожелал понять, как искренне я хочу помочь Элен увидеть маму – мне казалось, что тогда она перестанет кричать. А потом, когда отец наказал меня, я подумала: «Никто меня не любит. Я отверженная.» Я ненавидела всех, включая Элен. Не думаю, чтобы я испытывала какие-нибудь чувства по отношению к Лизе или к Ларри – ни они меня, ни я их особенно не волновала. Но когда Элен стукнулась головой об пол… Я помню, как все приходившие к нам говорили: «Такой чудный ребенок. Прямо картинка. Именно так и должен выглядеть настоящий ребенок.» Одна пожилая дама однажды воcкликнула: «Берегите ее, такие хорошенькие детки долго не живут!» А я подумала: «Если я не остановлюсь, она может погибнуть.» Наверное, поэтому окружающие считали, что я пыталась убить Элен. Может быть, и так. Да, все-таки именно так. Но я была слишком мала для того, чтобы стать убийцей. А вскоре произошел этот случай с падением в ванну – и этот пронзительный взгляд мамы! Даже после того, как выяснилось, что с Элен все в порядке, я все еще пребывала в уверенности, что она умрет. Она кашляла весь день и всю ночь. Я думаю, она не дала маме заснуть ни на минуту. Но я на самом деле была «отверженной» после всего случившегося – конечно, на очень ограниченное время. И с тех пор меня тянуло сделать именно то, что мне запрещали. Потом произошел эпизод с м-ром Смитом – он был, безусловно, большим оригиналом. Теперь, когда я вспоминаю все – я считаю, что он был добрым малым, но тогда я так не думала. У него были близняшки, совсем маленькие. Мы и сами-то были не Бог весть какими взрослыми, но они были даже младше нас. Им было по шесть лет – да-да, шесть – и мы часто играли вместе. Помню, мама сказала нам, что м-р Смит немец. Еще до рождения ребятишек он хотел, чтобы его жена вернулась в Германию и рожала бы там – тогда бы они были немцами, а не американцами. Из-за этого я стала считать его самым гнусным из людей, хотя его желание было так естественно! Он очень сердился на жену за то, что она не поехала тогда в Германию. А к детям он всегда был очень добр, часто брал нас с собой и играл с нами. Я предпочитала отсидеться в сторонке.
Росси: Клиентка совершенно проснулась. В первые минуты очередной терапевтической беседы Вы прямо и открыто говорите ей: "Вы находились в состоянии транса, а вместе с тем и бодрствовали. "Вы хотите, чтобы клиентка «запомнила каждое свое ощущение, каждую свою мысль… и -теперь полностью проснувшись – обсудила бы это с Вами честно и открыто, без всяких задних мыслей.» Такой открытый, честный, одноуровневый подход характерен для заключительной стадии трудных периодов гипнотерапев-тической работы, когда Вы «говорите пациенту все»: и то, каким «косвенным» методом Вы воспользовались для работы с ним, и многое-многое другое. Очень существенно то, что Вы делаете предметом особого внимания «полное пробуждение», потому что Вам совсем нежелательно, чтобы, обозревая «трансовые» события, клиентка «угодила в сети» сомнамбулического транса. Точно такую же цель преследует Ваше более раннее постгипнотическое внушение: «Я сейчас быстро Вас разбужу, но при этом хочу, чтобы Вы запомнили все то, что недавно наговорили мне во сне…» Кстати, мне очень понравилось, как Вы совершенно откровенно, взывая к сознанию, не позволили Джейн сбить себя с толку квалификацией своих переживаний как необычайной глупости. |
