Клиентка: Всем привет. (Тянется за сигаретой) Могу я взять Ваши (Lucky Strikes)? He хотите закурить Philip Morris?

Эриксон: Прекрасно сказано. Не хочу.

Клиентка: Если бы только меня видела сестра Луиза! Я не говорила Вам об этом – но священник, который читал нам лекции по психоанализу – я хочу, чтобы Вы это поняли… Я играю с чертом. И Вы тоже!

Эриксон: Ладно, думаю, я буду в состоянии скрутить его в бараний рог. – Черта, разумеется.

Финк: Нет ли на второй книжной полке чего-нибудь из того, о чем бы Вы хотели спросить?

Клиентка: О м-ре Эстабруксе? Вспомнила. (Обращается к Эриксону) Вы ведь знаете м-ра Эстабрукса, Вашего друга? Он говорит о Вас всякие гадости – не гадости, конечно, но, например, настаивает на том, что Вы не верите, будто загипнотизированный человек может кого-нибудь убить. Он говорит, что суть дела заключается в отношении гипнотизера: если тот верит в возможность совершения убийства – то пациент и в самом деле кого-нибудь убьет. Он все время говорит о Вас гадости (относится к Эриксону).

М-рБитти: Он мастер этого дела.

Эриксон: Знаете, я камня на камне не оставил от его книги.

M-fEummu: Интересно, большой ли у нее тираж?

Клиентка: Откровенно говоря, экземпляр, находящийся в нашей библиотеке, очень зачитанный.

Финк: И давно?

Клиентка: Анна и я много читали. Отец Патрик только что закончил читать нам курс психоанализа, но ничего не сказал о Фрейде. Поэтому мы пошли в библиотеку и взяли одну из его книг. Мы должны были ее прятать, потому что к нам часто заходят, чтобы посмотреть, что мы читаем.

Эриксон: Священнику великолепно удалось заинтересовать Вас Фрейдом. Вы не устали?

Клиентка: Разве только чуть-чуть. Я только что три раза отдежурила с д-ром Робертсом, и, как обычно, все было не так.

Эриксон: Вы не хотите ничего у меня спросить?

Клиентка: Да нет. Ничего из того, что приходит в голову. Я подумаю над этим, когда вернусь домой.

Эриксон: А сейчас не хотите еще немного поразмыслить?

Клиентка: О, нет!

Росси: Здесь, уже в самом конце гипнотического сеанса, клиентка явно демонстрирует свое постгипнотическое пристрастие к сигаретам Lucky Strike. Вы внушили ей это немного раньше: «Я хочу, чтобы после пробуждения Вы почувствовали внезапное пристрастие к сигаретам Lucky Strike.» Для чего Вы это сделали? Просто ли это пример постгипнотического внушения или определенный маркер, помогающий Вам оценить, насколько клиентка поддается внушению?

Эриксон: (Еле заметно кивает головой.)

Росси: Вы предоставляете ей возможность проявить некоторую враждебность по отношению к Вам. Вы считаете это важным и необходимым, потому что в некоторых случаях пациенты обижаются, когда их лишают «любимого» симптома. А Вы даете им шанс разрядить глухую враждебность по отношению к Вам и выразить ее каким-нибудь более непосредственным образом – лишь бы они не цеплялись за свои симптомы.

Клиентка не реагирует на Ваше предложение сменить «гнев на милость» в явной форме, но в ее отзыве о д-ре Эс-табруксе («Он говорит о Вас всякие гадости») звучит неприязнь, направленная на Вас – хотя она и завуалирована ссылкой на другое лицо. Чуть позже клиентка едко вставляет, что книга Эстабрукса в их библиотеке «очень зачитана», и, стало быть, пользуется большим спросом, хотя Вы и " не оставили от нее камня на камне".

Эриксон: Ну, Джейн, что у нас на сегодня?

Клиентка: С тех пор, как я здесь, я пытаюсь вспомнить свои записи… Предполагается, что я выйду отсюда уже без всякого страха. Это так?

Эриксон: Лучше в нем разбираясь.