— Нет, миссис вы не из жалости убили его!

— Вы не имеете права называть это убийством! Он получил по заслугам!

Это был негодяй! Обманщик, развратник! Он сделал ребенка Марте Никерсон, а вину свалили на моего сына! С той поры Фредерик сам не свой...

Спорить с ней не имело смысла. Она принадлежала к тем параноическим натурам, которые способны во всем обвинить других, ни в чем не виня себя. Свою злобу она считала лишь порождением окружающей действительности. Я подошел к телефону и связался с полицией.

Я еще держал трубку в руках, когда миссис Сноу двинулась в мою сторону мелкими балетными шажками в такт какой-то шальной мелодии, слышимой только ею. Я схватил ее за кисти. Женщина оказалась удивительно сильной, но ее хватило не надолго, нож со звоном упал на пол. Я крепко взял ее сзади за локти и держал так до появления полиции.

— Вы хотите опозорить меня перед соседями, мистер! — злобно крикнула мне она.

Но я был единственным свидетелем того, как ее вместе с Фрицем увозили в кузове полицейской машины, отгороженной от водителя решеткой. Двигаясь за ними по залитой водой улице к полицейскому участку, я размышлял о том, как часто у трагедии, казавшейся почти античной, бывает обыкновенныйлюмпенский финал. Полицейским из следственного отдела я изложил все более прозаично.

Мои показания прервал телефонный звонок невесты Брайана Килпатрика. Килпатрик закрылся в своей гостиной и пальнул себе в лоб. В багажнике машины лежала папка с бумагами и пистолеты Элизабет Броудхаст, которые я отнял у него. Я решил не упоминать сейчас об этом, хотя понимал, что обстоятельства смерти Лео Броудхаста так или иначе прояснятся в ходе процесса Эдны Сноу. Перед наступлением сумерек мы втроем — Джин, Ронни и я — выехали из города.

— Ну, вот и все, — проговорил я.

— Это хорошо! — прокомментировал Ронни.

Его мать вздохнула.

Я надеялся, что это и впрямь все, и жизнь Ронни не свернет по спирали к делу его отца, как жизнь последнего свернула к делу его отца. Я пожелал малышу, сидящему рядом со мной, спасительной потери памяти.

Словно прочитав мои мысли, Джин наклонилась над ним и прикоснулась холодной ладонью к моей шее. Мы двинулись к югу сквозь дождевые потоки, оставляя позади все еще дымящееся пожарище.