Я вхожу и вижу его там. Голова обмотана бинтами. Видны лишь огромные красные губы и омертвелые глаза.

— Смотри, — шипит он по-змеиному.

Спинка дивана заслоняет мне обзор. Но я и не хочу ничего видеть.

— Смотри, — приказывает он.

Я двигаюсь вперед, вперед, вперед.

И вижу.

Она лежит на диване. Вспоротая от грудины до паха. Все органы на виду. В волосах кладбищенская земля. Грязным пальцем она показывает на меня.

— Ты виновата… — хрипит она.

Сперва это Алекса, затем Шарлотта Росс, а потом Энни.

— Почему ты позволила ему убить меня? — спрашивает Энни и тычет в мою сторону пальцем. — Почему?

Человек с забинтованным лицом хихикает.

— Видишь? — шепчет он. — Видишь их грязные пальцы? Они вечно будут направлены на тебя.

— Почему? — спрашивает Энни.

— Видишь? — шепчет он.

Я резко просыпаюсь. В кабине самолета безмолвно и полутемно. Джеймс и Алан дремлют.

Я смотрю в иллюминатор на темную холодную ночь и ежусь. Грязные пальцы. Сомневаться в том, что это символизирует, не приходится.

Я чувствую их постоянно, они указывают на меня из могилы. Те, кого я не спасла.

Я позвонила Дженнифер Чанг в полицейское управление Сан-Франциско из самолета, и она встретила нас в аэропорту.

— Все, я с тобой больше не дружу, — говорит она, намекая на ранний час.

— Прости, Дженни. Тут все так закрутилось. — Я рассказываю ей о Келли.

Она вытягивает губы в прямую, злую линию.

— Больше ничего не известно о ее состоянии? — спрашивает она.

— Нет, — отвечает Джеймс.

— Господи… — говорит Дженни и смотрит в сторону.

Я показываю ей свой кейс:

— Но у нас есть удачные находки.

В Дженни сразу проявляется детектив.

— Рассказывай.

Я коротко обо всем рассказываю.

— Двадцать пять лет назад. Я начала работать в полиции с двадцати одного года. Так что это случилось до меня. Кто вел дело?

— Детектив Роулингс, — отвечает Алан.

Дженни замирает. Смотрит на Алана:

— Роулингс? Ты уверен?

— Да, уверен. А в чем дело?

Она качает головой:

— Вам сильно повезло. Роулингс — первоклассный мудак. Всегда им был, насколько я слышала. Он пьет и считает дни до отставки.

— И что в этом хорошего для нас? — удивляюсь я.

— А больше вероятности, что тогда, давным-давно, он что-то упустил. А вы, ребятки, не упустите.

В полицейском управлении Дженни нетерпеливо стучит карандашом по столу, ожидая, когда ей ответят на звонок.

— Роулингс? Это Дженни Чанг. Да, я знаю, сколько сейчас времени. — Она хмурится. — Не моя вина, что ты пьяница.

Я бросаю на нее умоляющий взгляд. Мне нужно, чтобы этот человек приехал, а не послал нас к черту. Она закрывает глаза. Я догадываюсь, что она считает до десяти.

— Послушай, Дон. Не сердись на меня. Меня тоже из кровати вытащили. Вот я и огрызаюсь. Глава КАСМИРК из Лос-Анджелеса здесь, интересуется одним твоим старым делом. Насчет… — она сверяется с записью в блокноте, — Реней Паркер. — На лице написано удивление. — Конечно. Договорились. Встретимся здесь. — Она кладет трубку, на лице растерянность.

— Что? — спрашиваю я.

— Как только я произнесла ее имя, он перестал ныть и сказал, что немедленно приедет.