Ирина Волкова. Человек, который ненавидел Маринину
Любое совпадение имен (за исключением Александры Марининой, Григория Явлинского, Геннадия Зюганова и Бориса Березовского) и событий этого произведения с реальными именами и событиями является случайным.
* * *
— П-простите, м-моя п-рекрасная леди, — заплетающимся языком произнес Гоша Крестовоздвиженский. — Эт-то не я. М-меня т-толкнули. Оля Кузина недоуменно уставилась на совершенно незнакомого небритого мужчину, расслабленно сидящего у нее на коленях. Еще мгновение назад его там не было. В этом она была совершенно уверена. Исходящий от мужчины запах алкогольного перегара мог запросто продезинфицировать хирургическое отделение небольшой провинциальной больницы. — Я вас прощу, — вздохнула Оля, — но только в том случае, если вы немедленно уберетесь с моих колен. Вы хоть представляете, сколько вы весите? — Осторожно, двери закрываются. Следующая станция — “Водный стадион”, — сообщил механический голос. Двери вагона захлопнулись, как створки испуганной устрицы. Поезд дернулся и, набирая скорость, потащил Олю и Гошу в темное жерло тоннеля. — О м-милая Офелия, о н-нимфа! Как х-хоро-ши твои б-большие г-груди! — взвыл пьяный, обвивая руками Олину шею. Оля скрипнула зубами и попыталась спихнуть с себя лирически настроенного алкоголика, но это было все равно что попытаться сдвинуть с места Елоховский собор. Другие пассажиры, не делая ни малейшей попытки вмешаться, с любопытством следили за развитием событий. Девушка начала раздражаться. — Если вы сейчас же не уберетесь, я вызову милицию, — решительно пригрозила она. — 3-зови! — радостно откликнулся Гоша. — Я т-тут к-как т-тут! Сняв правую руку с Олиного плеча, он неловко потыкал ею себя в грудь, нашаривая карман рубашки. Сконцентрировавшись, Гоша извлек из кармана удостоверение сотрудника милиции и тут же уронил его на пол. — Уй! Уп-пало! — страдальчески наморщив лоб, пожаловался Крестовоздвиженский. — Ну так подними! — посоветовала Оля не без задней мысли. Гоша медленно и аккуратно снял с ее шеи левую руку и, тихо постанывая от напряжения, наклонился. В этот момент Оля изо всех сил толкнула его в бок. — 3-злюка, — обиженно сказал больно ударившийся об пол Гоша. — Т-ты п-преступница! — Ну так арестуй меня, — предложила Оля. Гоша вяло пошевелился на полу и, пошарив под собой рукой, извлек изрядно помятый детектив Александры Марининой. — Отдай! Это мое! — протягивая руку к книжке, потребовала Кузина. Крестовоздвиженский расфокусированным взглядом уставился на лилово-красную обложку с изображенными на ней песочными часами. Верхнее отделение часов было заполнено книгами и долларовыми купюрами. Вместо песка вниз стекала вязкая красная жидкость, напоминающая то ли кровь, то ли томатный сок. Скорее всего это была все-таки кровь. — Уй! — восторженно произнес Гоша. — Ась-ська К-каменская! М-мы с ней к-кореша, н-не р-разлей в-вода! М-мы с н-ней… Олю не интересовало, чем занимался милиционер-алкоголик с Анастасией Каменской, героиней нетленных произведений Марининой. Выхватив у него из рук детектив, она выскочила из вагона.
* * * Марина Буданова с ненавистью посмотрела на стоящий перед ней руккола-салат с зобной железой теленка и черными трюфелями. Ненависть буквально сочилась из ее пор. Она вибрировала в ее груди и заставляла спазматически сжиматься и без того напряженные мышца живота. На самом деле Марина ничего не имела против совершенно безобидного салата или зобной железы теленка, а уж к черным трюфелям, доставленным непосредственно из Италии, она всегда питала пристрастие. |
