– С чего же вы думаете начать? – спросил он с подчеркнутой любезностью, чрезвычайно рассердившей полковника.

– Все дело в особой силе, в создании условий для воздействия этой силы, – любезно отвечал посвященный, словно не слыша гневных замечаний полковника о том, что к нему самому следовало бы применить силу. – У вас на Западе ее принято называть «животным магнетизмом». Однако она – много больше. Для начала нужно найти очень впечатлительного человека и погрузить его в транс. Он будет как бы мостом для этой силы, ее средством связи. Сила воздействует на него извне – он как бы в электрошоке – и пробуждает в нем высшие чувства, раскрывает спящий глаз разума.

– Я очень впечатлительный, – сказал Фишер то ли простодушно, то ли насмешливо. – Почему бы вам не открыть глаз разума во мне? Мой друг, присутствующий здесь Гарольд Марч, может подтвердить, что я иногда даже вижу в темноте.

– Все видят только в темноте, – сказал маг.

Тяжелые вечерние облака сгустились над деревянным домиком, в маленьком оконце были видны их рваные края, подобные пурпурным рогам и хвостам, словно где-то рядом бродили хищные чудовища. Но багрянец быстро тускнел и становился темно-серым; приближалась ночь.

– Не зажигайте света, – спокойно и уверенно проговорил маг, заметив, что кто-то потянулся к выключателю. – Я ведь сказал вам, что все происходит только в темноте.

Каким образом эта нелепая сцена могла произойти именно в кабинете полковника Морриса, навсегда осталось загадкой для многих ее участников, включая и самого полковника. Они вспоминали ее, как страшный сон, им неподвластный. Возможно, на них и в самом деле действовал магнетизм, которым владел странный незнакомец. Во всяком случае, одного из них он загипнотизировал. Ибо Хорн Фишер свалился в кресло и лежал там, свесив ноги и уставившись в пустоту, а маг гипнотизировал его, делая пассы, – взмахивая рукавами, как зловещими черными крыльями. Полковник закурил сигару. Воинственный пыл его поубавился, и он, по-видимому, воспринимал происходящее как очередной заскок высокородных эксцентриков, утешаясь тем, что успел послать за полицией, которая прекратит весь этот маскарад.

– Да, я вижу карманы, – говорил между тем Хорн Фишер. – Я вижу много карманов, но все они пусты. Нет, погодите… я вижу один не пустой карман.

В тишине послышался слабый шорох, и маг сказал:

– Можете вы увидеть, что в этом кармане?

– Да, – последовал ответ. – Там два блестящих предмета. По-моему, они из стали. Один – погнут или искривлен.

– Пользовались ли им, чтобы переместить реликвию из подвала?

– Да.

Наступила новая пауза, и первый голос сказал:

– А не видите ли вы самой реликвии?

– Я вижу что-то блестящее на полу, как бы тень или призрак монеты. Оно сейчас вот там, в углу, за столом.

Все молча обернулись, онемев от изумления. В углу, позади стола, на деревянной половице слабо светилось круглое пятнышко. Это было единственное пятно света в комнате. Сигара полковника погасла.

– Оно указует Путь, – вещал между тем оракул. – Духи указуют Путь к раскаянию и побуждают вора вернуть украденное… Больше я ничего не вижу… – И голос постепенно замер в тяжелой тишине.

Ее нарушило звяканье металла о дерево. Что-то завертелось и шлепнулось – словно на пол швырнули полупенсовую монету.

– Зажгите свет! – воскликнул Фишер довольно громко и даже весело, вскакивая на ноги с необычной для него резвостью.