У головного толпилось десятка два вооружённых бородачей в афганских чалмах. Подошёл одноглазый, в сером ишанском халате:

– Таджик? Узбек?

– Таджик, – сказал Нусреддинов. Он с первого же взгляда узнал в одноглазом Ходжиярова.

– Где ключи от воды? – спросил ишан по-таджикски.

Нусреддинов молча смотрел на одноглазого.

– Отвечай, когда спрашивают, щенок! Шкуру сдеру! Сразу заговоришь. Где ключи?

– Не знаю.

– А ну!.. – оглянулся ишан.

Десять рук потянулось к Нусреддинову и сорвало с с него рубашку.

– Домулло-ишан! – подошёл к кривому молодой джигит. – Зачем нам ключи? Отобьём замки прикладами.

Нусреддинов с тревогой обернулся. На служебном мостике несколько джигитов возились у штурвальных колёс, пытаясь рукоятками сабель отбить замки.

«Если замки сдадут, поднять щиты сумеет каждый дурак. Тогда в полчаса пустят воду в канал и затопят весь Ката-Таг», – холодея, подумал Нусреддинов.

– Замки стальные, – иди отбей! – сердито буркнул ишан. – А ну, который там! Полоснуть его по спине.

Нусреддинов коротко вскрикнул. Лезвие ножа, уколовшее его в шею, острой болью скользнуло вниз.

– Где ключи?

– Командир! – с трудом разжимая зубы, сказал Нусреддинов. – Не трать напрасно времени. Замков отбивать незачем. Этими колесами щитов не поднимешь. Эти машины только закрывают воду. Для того чтобы её открыть, есть другие машины – с той стороны, внизу.

– Где внизу? – недоверчиво покосился одноглазый.

– Надо пройти через мостик, а потом сойти вниз. Если отпустите мне руки, я поведу.

– Веди!

Нусреддинов вошёл на мостик. Он шёл медленно, притворяясь, что хромает, и с трудом волоча ногу. Он знал хорошо, что внизу никаких машин нет. В лучшем случае он мог выгадать пять, ну десять минут. Он понадеялся в душе, что по дороге придумает ещё что-нибудь, какую-нибудь неожиданную спасительную уловку, но ничего хитрее придумать не мог. Пока дойдут, пока будут искать внизу – десять минут. Потом станут отбивать замки – тоже минут десять, не меньше. Если отобьют – поднятие щитов займёт двадцать – двадцать пять минут. К тому времени, может быть, подоспеют из Кургана.

По левую руку, внизу, клокотал Вахш.

«Если бы оттолкнуть этого бородача и прыгнуть вниз, можно бы выбраться на мель. Плаваю хорошо. Переплывал. Будут стрелять, – темно, не попадут… Но тогда прямо пойдут отбивать замки. Нет, нельзя! От замков надо их отвлечь во что бы то ни стало. Водить, покуда только удастся… Попробую идти ещё медленнее…»

– Ты что, уснул? Я тебя живо выучу ходить!

Лезвие ножа опять коснулось спины.

– Я быстрее не могу. Нога болит. Будешь резать, – сяду, и не пойду никуда.

– Взять его подмышки!

Над головой густо мерцали звёзды. Невдалеке, по ту, сторону Вахша, загудела автомобильная сирена. Автомобиль полз по скату, подобный большой жужелице, шевеля двумя светящимися усами фар.

«А ведь я иду, наверное, в последний раз… Люди, едущие в той машине, через час будут в Кургане. Они, должно быть, видят оттуда вон этот фонарь. И не знают, что под этим фонарём убивают сейчас человека. Крикнуть? Разве голос долетит через Вахш? Не услышат… Мостик кончился. Теперь вниз…»

– Сюда. Пустите меня вперёд.

– Где же тут машины?

– Ещё ниже.

– Да он смеётся, а мы ходим за ним, как дураки!

– Где машины?!

Он стоял уже внизу у самых щитов.