Раздался звук отодвигаемого запора, и узкая панель над комодом сдвинулась в сторону. Из нее показалась рука с парой наручников и двумя полосками черной ткани и оставила все на комоде. Потом в отверстие просунулись стволы обреза, и голос произнес:

— Ромстед, отойдите в дальний конец комнаты и станьте лицом к окну.

«Свора ублюдков со страстью к драматическим представлениям, — подумал Ромстед, хорошо разбиравшийся в театре. — Теперь он сделает киношный жест своей пушкой». Повернувшись, он отошел назад и стал лицом к окну. Голос сзади скомандовал:

— Миссис Кармоди, завяжите ему глаза и наденьте за спиной наручники.

— Я не знаю, как с ними обращаться, — ответила она. — Должно быть, я в тот день прогуляла занятия в полицейской академии.

— Заткнитесь и делайте, что вам ведено. Наручники открыты. Вам остается лишь надеть их ему на запястья и закрыть до щелчка. И если он вам хоть сколь-нибудь не безразличен, то лучше как следует завяжите ему глаза.

По интеркому с ними разговаривал другой голос, этот звучал пониже тоном и более агрессивно. В нем не чувствовалось ни малейшего акцента, значит, это не Техасец. Тогда их не меньше трех. Назовем его Центровым.

Ромстед услышал, как к нему сзади подошла Полетт, и завел руки за спину. Стальные кольца сомкнулись на запястьях, потом она завязала ему глаза.

— Теперь станьте рядом и завяжите глаза себе, — скомандовал голос.

Затем раздался звук отодвигаемого засова и поворачивающегося в замке ключа.

— Держу его на мушке, — сказал другой голос. Вот и Техасец! Значит, он тоже вооружен и держит на прицеле комнату.

Может, все это выглядит несколько театрально, но когда они чего-то опасаются, то играют по-настоящему. Хотя Ромстед не понимал, к чему эти штучки, когда со скованными руками и завязанными глазами он ничего сделать не может. Деревянный пол был голым, если не считать коврика между кроватями, поэтому он расслышал приближающиеся сзади шаги. Потом другие, поближе к двери. Теперь оба бандита вошли в комнату.

— Ты, главная, ступай туда, куда я буду направлять, милашка, — сказал Техасец. Его шаги и шаги Полетт удалились в сторону дверей, а потом что-то уперлось Ромстеду в спину.

— Двустволка, двенадцатый калибр, заряжена вторым номером, — сообщил Центровой. Ромстед промолчал. Здоровенная лапа схватила его за левую руку и развернула. — Вперед. — Они прошли через комнату. Ромстед заранее запомнил размеры помещения и удовлетворенно хмыкнул, задев дверной косяк правой рукой как раз в тот момент, когда он и ожидал. — Направо, — приказал Центровой и, чтобы было понятней, подтолкнул его.

«Холл, как минимум, две двери в спальни», — подумал Ромстед, продолжая считать про себя шаги. Сейчас они, должно быть, в помещении, где с противоположной стороны находится зеркало-окно. Слегка отведя в сторону правый локоть, он почувствовал прикосновение ткани. Значит, с этой стороны занавеска.

— Налево, — скомандовал Центровой. Следовательно, вход в холл со спальнями должен находиться почти напротив сквозного зеркала.

Ромстед повернул и снова принялся считать, делая короткие шаги — что вполне естественно для человека, временно лишившегося зрения, — и стараясь, чтобы они как можно точнее соответствовали двум футам. Потом услышал урчание работающего холодильника и звук капающей из неплотно завинченного крана воды. Пахло кофе и жареным беконом. Ковра под ногами по-прежнему не было, однако он больше не слышал впереди себя шагов Техасца и Полетт. И тут послышался скрип открывающейся двери и голос Техасца:

— Шажочек вниз, лапуля.