– Пока не знаю.

Солиман растерянно пожал плечами.

– Ты все время уходишь в сторону от Массара. Какое отношение имеет к нам этот техасский каторжник?

– Да не ухожу я от него в сторону! Возможно, я к нему все ближе и ближе. Возможно, что Массар – это вовсе не Массар.

– Как‑то ты все усложняешь, парень, – с сомнением протянул Полуночник. – По‑моему, это уже перебор.

– Массар вернулся в Сен‑Виктор несколько лет назад, – немного помолчав, продолжал Адамберг.

– Шесть лет назад, – уточнил старик.

– До этого двадцать лет от него не было ни слуху ни духу.

– Он ходил по ярмаркам. Делал и чинил плетеные стулья.

– Кто это может доказать? В один прекрасный день этот тип возвращается и заявляет: «Я Массар». И все отвечают: «Согласны, ты Массар, мы очень давно тебя не видели». И все воображают, что именно Массар, и никто другой, живет, ни с кем не общаясь, на горе Ванс. Родители умерли, друзей нет, немногочисленные знакомые видели его в последний раз еще подростком. Чем вы докажете, что Массар – это Массар?

– Да Массар это, черт тебя дери! – воскликнул Полуночник. – Что ты еще выдумал?

– А ты сам его узнал, этого Массара? – настаивал Адамберг. – Ты можешь поручиться, что это тот самый парень, который ушел из родной деревни двадцать лет назад?

– Черт, конечно, это он, по крайней мере я так думаю. Я помню Огюста еще мальчишкой. Немного неуклюжий, на лицо неказистый, волосы черные такие, как воронье крыло. Но не трус был и не бездельник.

– Да таких тысячи! Можешь поклясться, что это именно он?

Полуночник почесал ногу, призадумался.

– Ну, матерью, пожалуй, не поклянусь, – немного растерянно проговорил он. – А если я не поклянусь, значит, и никто в Сен‑Викторе не сможет поклясться.

– Вот и я о том же, – подвел черту Адамберг. – Нет ни единого доказательства того, что Массар – это Массар.

– А где же тогда настоящий Массар? – нахмурившись, спросила Камилла.

– Исчез, улетел, испарился.

– Почему испарился?

– Потому что был похож на другого человека.

– Ты считаешь, что Падуэлл выдает себя за Массара? – изумился Солиман.

– Нет, – вздохнул Адамберг. – Падуэллу сейчас должно быть больше шестидесяти лет. Массар гораздо моложе. Сколько ему может быть лет, как ты считаешь, Полуночник?

– Ему сорок четыре года. Он родился той же ночью, что и малыш Люсьен.

– Я не спрашиваю тебя о реальном возрасте Массара. Я тебя спрашиваю, сколько лет можно дать человеку, который называет себя Массаром.

– Ага, сколько лет… – озадаченно пробормотал Полуночник, наморщив лоб. – Не больше сорока пяти, не меньше тридцати семи – тридцати восьми. Но никак не шестьдесят.

– Тут я с тобой согласен, – произнес Адамберг. – Массар явно не Джон Падуэлл.

– Тогда почему ты нам уже битый час о нем толкуешь? – спросил Солиман.

– Я так рассуждаю.

– Так не рассуждают. Это же противоречит здравому смыслу.

Полуночник ткнул Солимана своим посохом.

– Уважай старших, – напомнил он и обратился к комиссару: – И что ты собираешься делать, парень?

– Полиция решила опубликовать фотографию Массара и объявить его в розыск. Судья считает, что для этого имеются все основания. Завтра его физиономия будет во всех газетах.

– Прекрасно, – сказал Полуночник, довольно улыбаясь.