Три года назад я создал проект и возглавил работу по сооружению яхты "Бегемот" – это был заказ герра Крауса. Работа осуществлялась на Гамбургской верфи на реке Эльбе. Я так и не получил за нее денег. В конце концов после безуспешных попыток добиться положенного вознаграждения я подал на него в суд. И вдруг совершенно неожиданно мною заинтересовалось гестапо. Меня – убежденного либерала – обвинили в том, что я коммунист! От своих друзей я узнал, что доносчиком был Курт Краус. Я думаю, у Крауса были финансовые трудности, и он просто не мог мне заплатить, вот он и пошел на лживое обвинение. Свинья!

Гестапо забрало мой паспорт, и я понял, что они скоро придут за мной, поэтому я решил исчезнуть. Мне удалось перебраться в Швейцарию и добраться до отеля "Часы с кукушкой", где, я был уверен, Хама Тартус предоставит мне убежище. Мы давно с ним знакомы, я несколько раз помощи ему находить работу, и он был мне благодарен за это. Я здесь уже неделю, Хама Тартус и фрау Фрейя Фрейдж (они не женаты, но живут вместе, как муж и жена) были ко мне очень добры, но я все же не чувствую себя в безопасности. Этот полицейский капитан Вильгельм Трен не спускает с меня глаз. Я не встречал его раньше, но знаю, что он был полицейским в Киле в те годы, когда там разразился безобразный скандал по поводу покровительства рэкету. Я чувствую, что у него есть что-то против Тартуса, и тот боится его почти так же, как я. У меня нет денег, я не могу заплатить за то, чтобы меня оставили в покое, а уйти мне отсюда некуда.

Выйдя сегодня вечером к ужину, я увидел своего врага Курта Крауса; я был так поражен, что споткнулся и расплескал его пиво. Под влиянием мгновенного импульса я вытащил капсулу с ядом, которую носил с собой с тех пор, как начались мои беды, и вылил содержимое в его стакан. Пусть лучше достанется ему, а не мне!

Хама Тартус увел меня к столику, где уже сидела пожилая американская дама Оливия Куэйл. Эта добросердечная старушка в течение всего обеда старалась отвлечь меня от мрачных мыслей. Она бывшая гувернантка и сейчас занята сбором рецептов для своей поваренной книги. Она очень интересовалась моей работой и оказалась весьма осведомленной о расположении доков и верфей на немецком побережье.

В течение вечера, пока я внимательно наблюдал за Краусом, ожидая действия яда, я увидел в столовой знакомые лица. Несколько лет назад я был знаком с Гелдой Пурбуар, тогда она была любовницей Курта Крауса. Однажды ночью, к моему удивлению, это прекрасное, изысканное создание дало мне понять, что находит меня – меня! – ничем не примечательного Леопольда Шмендрика – весьма привлекательным... Слово за слово, и я получил возможность наслаждаться ее ласками в каюте еще недостроенной яхты "Бегемот".

Я узнал также профессора Рудольфа Дидериха и его юную дочь Ингрид. Он специалист по конструированию судов из Университета в Киле, так что наши профессиональные пути пересекались. Кажется, на протяжении ряда лет он находился под домашним арестом. Я также встречал раньше Джослин Фрэнк в компании Курта Крауса, когда строил его яхту "Бегемот". Она – английская журналистка и написала о нем очень сильную нелицеприятную статью в журнале.

Марти Холландс, Уэйн Рэдфорд и Бэзил Нонтон – новые для меня люди.

Но в основном я наблюдал за капитаном Треном. У меня было предчувствие, что сегодня он меня арестует. Я видел, как Хама Тартус разговаривал с ним, пытаясь спасти меня. Трен знает, что у меня нет денег и я не могу откупиться. Отослав меня в Германию, он покажет остальным несчастным, что ожидает тех, кто не может дать взятку Вильгельму Трену. В комнате оставался только Курт Краус, когда Трен подозвал меня к своему столу. Хама Тартус и фрау Фрейдж с печалью и сочувствием наблюдали за тем, как он уводит меня прочь.