Я не хочу сказать, что в Лондоне было спокойно. В Степни и Ист-Энде точно не было, и убийств на нашу долю выпало более чем достаточно. Нам, правда, не попадались трупы в смокингах – не те это были районы. И все же парни из дивизиона «Эйч» были рады иметь при себе старые верные револьверы «бульдоги». Надо сказать, что мне ни разу не пришлось стрелять из моего: чтобы произвести впечатление, обычно было достаточно просто навести его на нарушителя.

Прорыв у меня случился пару лет спустя, в связи с на редкость отвратительным двойным убийством на Вестферри-роуд. Тела лавочника по фамилии Фарлоу и его супруги были как-то ранним утром обнаружены их помощницей, девушкой по имени Роузи, которая при виде сцены, словно сошедшей со страниц бульварного ужастика, повела себя весьма разумно и заорала во всю глотку. Так случилось, что я как раз совершал обход, услышал ее вопли и оказался первым констеблем на месте преступления. Не было никаких следов взлома, вообще ничего подозрительного, кроме, конечно, двух тел в квартире над лавкой – оба в ночных рубашках, у обоих горло перерезано. Вскоре прибыли другие полицейские и оцепили все вокруг. В результате проведенного обыска под кроватью супругов Фарлоу был обнаружен ящик для выручки, открытый и пустой.

Пресса разнюхала о происшествии, накрутила местных жителей до истерики, и убийством занялось Управление уголовных расследований Скотланд-Ярда. После некоторых уговоров они позволили мне продолжать работу над делом. Я убедил их, что могу оказаться полезен – в конце концов, я был первым полицейским на месте преступления и хорошо знал район.

Мы стали искать свидетелей; отозвалось несколько человек. Тем утром они заметили, как из здания выходят двое мужчин подозрительного вида. Кое-кто из опрошенных даже узнал эту парочку – по их словам, это были два брата, Альфред и Альберт Стрэтфорд, хулиганы и бандиты, славившиеся своей жестокостью, чрезмерной даже по меркам этой части города. Мы вызвали братьев для дачи показаний. Разумеется, те все отрицали. Послушать их, так можно было подумать, что оба были в церкви во время убийства.

Потом свидетели пошли на попятный. Показания менялись: было темно, они не могут с уверенностью сказать, что именно видели, даже сомневаются, тот ли это был день. Раз – и мы остались с пустыми руками, братьев Стрэтфорд надо было отпускать. Хватаясь за последнюю соломинку, сотрудники Управления вернулись на место событий, чтобы попробовать найти какие-нибудь улики, пропущенные в прошлый раз, но почти не надеясь на успех. Я остался в штабе и был предоставлен сам себе. Повинуясь минутному порыву, я спустился к сейфу, где хранились вещественные доказательства. Дело разваливалось, мое временное сотрудничество с Управлением уголовных расследований подходило к концу, и я хотел напоследок еще раз взглянуть на наши находки – по старой памяти, так сказать. Я осмотрел скудное содержимое сейфа: пропитанные кровью ночные рубашки, разбитые карманные часы, пустой ящик для выручки. И тут я заметил красноватое пятно, скрывавшееся на крышке ящика, на внутренней стороне ее боковой грани.