– Ты – святая! – заявил он. – Совершенно, черт бы побрал, святая!

Констанца ничего не сказала, но ответила ему нежной улыбкой. Федеричи поднял глаза и заметил движение с краю. Он бросился к микрофону.

– Мне только что сообщили, друзья! Он идет! Он идет сюда! Наш герой, Пат Конте, губернатор штата Нью-Йорк!

Пат вышел из-за кулис, его намасленные волосы светились вокруг головы из-за подсветки сзади, крепкие зубы сверкали в ослепительной, обаятельной улыбке. Он поднял руки над головой в боксерском жесте победы. Толпа оглушительно заревела. Кто-то стал скандировать:

– Кон-тее по-бе-дил! Кон-тее по-бе-дил! Кон-тее – по-бе-дил!

Губернатор улыбался и обеими руками посылал толпе воздушные поцелуи.

Констанца Конте спокойно сидела на месте Первой леди, с неясной улыбкой наблюдая за происходящим. Она смотрела на мужа чуть ли не с любовью. Он был так красив, так обаятелен, так уверен в себе, так чист в своем зле. И внезапно Констанца поняла, с большей уверенностью, чем когда-либо, что Бог есть и Он видит каждого воробья и каждого ястреба. Иначе как бы она могла оказаться здесь именно в этот момент?

Музыканты заиграли "Улицы Нью-Йорка". Рез толпы был оглушительным.

Констанца взглянула на своего мужа, который медленно шел мимо леса рук, протянутых, чтобы коснуться его в этот момент триумфа. Не отводя от него взгляда, Констанца открыла свою черную кожаную сумочку. Ее пальцы сомкнулись на теплой рукоятке полицейского револьвера с накладками из ореха. Музыканты перешли на песню "Потому что он отличный, веселый парень", и Констанца стала ждать, терпеливо улыбаясь, когда он подойдет и займет свое место рядом с ней.