Ну и балбес был Борден Чантри! Блоссом Гейли — дамочка не только хорошенькая, но и толковая. И не трусиха вдобавок. Поймала раз вора со своим теленком, ранила его в руку, когда тот потянулся за оружием, и сама доставила его сюда. Отлично стреляет, в «яблочко».

А ее папочка охотился на бизонов. Как раз такой человек, у которого могла найтись винтовка пятьдесят второго калибра старой конструкции.

Чантри в волнении вскочил. Может быть… самая слабая надежда… теперь он все поставил на место.

Еще пара вещей, которые надо бы уточнить. Пара мелочей, не больше.

Он прошел к тюрьме. Большой Индеец сидел на стуле на улице.

— Ты следы видел? Оставленные тем, кто убил лошадь Сэкетта?

Индеец лишь глянул на него.

— Большой Индеец, ты можешь распознать след любой лошади в этих местах. Можешь читать тропу, как я читаю вывеску на лавке. Чья это была лошадь?

— Твоя. Большая серая, не аппалуза. Большая серая с твоего луга.

Чантри сам видел следы, но не поверил своим глазам. Недостаточно хорошо разглядел — или так он себя уверил. И большая серая не принадлежала, по сути дела, ему. Это была лошадь Бесс, и, кроме нее, на ней редко кто ездил.

Что думает Большой Индеец, Чантри не догадывался. Многие индейцы вообще считали, что белых понять невозможно, и это, скорее всего, еще одна из непостижимых вещей. На деле Большой Индеец о проблемах белых беспокоился мало. Старые времена кончились, и он приспособился к новым настолько, насколько было возможно. Его земли, вернее, земли его племени, остались далеко отсюда на востоке. И племя с них согнали другие индейцы еще до появления бледнолицых. Вскоре его народ понял, за кем сила, а Индеец по-своему приготовился к будущему.

От него требовалось время от времени караулить в тюрьме, искать следы… что он обожал… и он хорошо ел, спал в удобной постели и жил без забот и в комфорте. И если так было, то благодаря Бордену Чантри, сперва пристроившему Большого Индейца у себя на ранчо. Позже, когда заморозки уничтожили его скот, Чантри, перебираясь в город, забрал Индейца с собой.

Его лошадь… большая серая. Борден Чантри смотрел в окно и ничего за ним не видел.

Серая находилась на пастбище. Без сомнения, многие могли ее заарканить, но ехать — не тут-то было. Серая любила Бесс, а вот со всяким другим начинала психовать, и под незнакомым всадником брыкалась зверски.

О чем известно каждому горожанину. Очень мало вероятности, что кто-либо местный попытается сесть на такое норовистое животное, собираясь убить человека.

Большой Индеец почти никогда не высказывался по собственной воле. Сейчас он это сделал:

— Ехал мужчина.

Чантри повернул голову, чтобы посмотреть на Индейца.

— Мужчина?

— Большой мужчина. Тяжелый.

Большой Индеец мог распознать это по следам. Хороший следопыт запросто разберет, что лошадь несет тяжелого наездника.

— Такой большой, как я?

— Может быть, больше.

Чантри неторопливо поднялся. Вынул револьвер и повертел барабан. Сунул в кобуру и ремешок не стал застегивать.

Выбрался на улицу и простоял там изрядное время. Потом прошел к заведению Рирдона, через дорогу, немного спустя — дальше по улице, до бара Хенри, затем к мексиканскому ресторану. Только тогда возвратился в «Бон тон».

— Когда меня не было вчера, кто-нибудь заходил, спрашивал?

— Нет….