Перед тем как зайти, Саша походил вокруг да около клуба. Никак не решался зайти. Внутрь особо не позаглядывешь — окна высоко. Снизу видать только цепи на которых висят снаряды.

Идею залезть на дерево и заглянуть Пельмень отмёл — не потому что не кайф, а потому что не залезет. Ну а если и залезет, то не спустится потом.

А вообще че Саня мнётся так? Стремно как-то получалось, он то всю жизнь считал, что лишний вес — признак лени и слабой воли, а тут в нём самом пол центнера лишака.

Между тем ребята по одному по двое подтягивались на тренировку и заходили в зал. Подтянутые такие, спортивные и уверенные в себе.

Пельмень еще помялся минуту другую и зашёл следом. Хотелось верить, что прежние навыки разбудят новое тело.

Зашёл без сумки, без сменки, без инвентаря — в майке, шортах и сандалиях.

Первые спортсмены выходили из душной раздевалки. Шли в зал, там потягивались, разминались, общались.

— Здорова пацаны! — Пельмень встал в дверях, ведущих в зал.

Заходить не стал, пока не позовут — не принято.

Все разом прекратили разговаривать, уставились на Пельменя.

— Здорово, — сказал один из ребят.

Брюнет с хорошо развитой грудной мускулатурой, на вид — 2-й средний вес, если по боксу. — Че подсказать?

— Где тренер? — спросил Сашка.

— Третья спортивка с другой стороны, — присоединился к разговору рыжий легковес. — Там кидают дротики, малой.

Этот стоял на ринге и повис на канатах. На вид — ровесник Пельменя, но своё отношение сразу показал.

А потом кто-то добавил скрипучим голосом:

— Братец, булочная по другому адресу.

На секунду повисла тишина.

А потом все дружно заржали.

Пельмень даже не понял кому принадлежали слова. Да и не смешно ни разу. Теперь уже не смешно, раньше то он отпускал подобные шутеечки сам.

Ржач прекратился после раздавшихся хлопков. Шутники разом замолкли и вернулись к прежним делам — кто руки бинтует, кто разминается, а у кого растяжка.

Из отдельной комнаты вышел небольшого роста мужичок с усами, как щётка для сапог, глаза косят, шея бычья, побрит налысо.

Взглянул на Пельменя, подошёл ближе и скрестил руки на груди, оценивающе осмотрел гостя.

Пельменю он едва доставал до сосков, совсем коротышка. На шее висит свисток. На майке — на левой сиське герб СССР в виде серпа и молота. На правой — боксёрские перчатки.

— Чего хотел?

— К вам в ученики.

Было видно, что тренер опешил чутка, но вида не подал. По крайней мере спросил тем же голосом:

— А тебе зачем?

— Морды люблю бить, — улыбнулся Пельмень.

Так он отвечал на вопрос журналюг, когда ему задавали тупой вопрос о причинах выбора вида спорта и целях.

Тренер вновь вымерил Сашку взглядом. Теперь внимательней.

— Судя по твоему внешнему виду не очень получается?

— Раз на раз не приходиться? Но я за два месяца вес сгоню, подсушусь. Возьмёте?

— А щас чего не согнал? — тренер похлопал Пельменя по животу. Улыбнулся, блеснув вставными золотыми зубами.

— Сгоню. До ста. И с соревнований медальку в благодарность привезу. Золотую.

Тренер бровь приподнял. Посмотрел в зал, где на мешке работал крупный такой дядька. Ростом метр девяносто, хороший тяж с поставленным ударом.

— Понятно. За интерес к нашему спорту тебе спасибо, пацан. Но ты поздно пришёл. Или даже рано, — тренер коротко пожал плечами. — У меня в группе мест нет, да и на носу областные соревнования.