— Доннкан, хватай поводья! — закричала она. Маленький прионнса взлетел в салазки, схватил волочащиеся поводья и развернул лебедей, а Изабо ногой ударила пирата в голову. Он упал, увлекая за собой Нила. Изабо высвободила мальчика, развернулась и со всей силы, обычной и магической, бросила его в воздух. Он стрелой взлетел прямо вверх и с грохотом приземлился в салазки.

— Улетайте, улетайте! — закричала Изабо. — Я нагоню. — Ей некогда было дольше разговаривать с ними, поскольку все пираты разом бросились на нее, размахивая изогнутыми саблями и громко крича.

Изабо автоматически уклонялась, пригибалась, наносила удары руками и ногами, делала обманные выпады то в одну, то в другую сторону. На миг в свалке образовался просвет, и она высоко подпрыгнула, перекувырнулась и превратилась в лебедя.

Мощно хлопая сильными крыльями, Изабо полетела прочь от стен. Ее одежда свалилась на головы пиратам. Они принялись выпутываться из ее белья, разразившись потоком грубой брани. Изабо развернулась и полетела к северу, не отставая от упряжки лебедей, которую отчетливо видела в сияющем утреннем свете.

Внезапно ее грудь пронзила мучительная боль, парализовав крыло. Изабо начала падать вниз, все ниже и ниже. Из ложбинки под ее левым крылом торчало древко стрелы. Она падала все ниже и ниже, закрыв от боли длинные черные глаза, с безжизненно повисшим крылом.

Она с грохотом врезалась во что-то твердое и лежала, полуоглушенная. Потом в ухе у нее раздался голос Нила, и она почувствовала маленькие ладошки, гладящие ее по голове.

— Ох, тетя Бо, тетя Бо, ты умерла?

— Не думаю, — слабо ответила Изабо. Она раскрыла глаза и увидела перемазанное испуганное лицо Нила, склонившегося над ней. Доннкан все еще цеплялся за поводья, хотя голова его была развернула назад в попытке увидеть ее. В его золотистых глазах стояли слезы. — Вы поймали меня, — сказала она.

Он кивнул.

— Я думал, мы не успеем.

— Я снова в своем собственном виде.

— Ты превратилась, когда упала в салазки.

— Должно быть, я на миг потеряла сознание. Значит, когда я без сознания, то превращаюсь обратно в человека. Интересно, а если я засну, то тоже приму свой обычный вид? — Изабо попыталась сесть и чуть было опять не потеряла сознание — наконечник стрелы глубже вошел в ее плоть. — Прокляни их Эйя! Должно быть, среди них был лучник. — Ей все-таки удалось сесть, и она обеими руками ухватилась за древко стрелы, тяжело дыша.

— У тебя сильно течет кровь, — прошептал Нил.

Изабо опустила голову и увидела малиновые ручьи крови, стекавшие по обнаженной коже. Повсюду вокруг раны плоть была разорвана и почернела от крови. Она кивнула.

— Да, стрела вошла глубоко. Я чувствую, как она царапает кость. Вам придется вытащить ее. Тебе придется помочь мне, Кукушонок.

Он побледнел.

— Я не могу.

— Держи поводья, болван! — скомандовал Доннкан. — Я помогу тебе, тетя Бо.

— Вот это настоящий солдат, — сказала Изабо, силясь улыбнуться, хотя ей было так плохо, что сил у нее хватало лишь на то, чтобы не потерять сознание. Протянув здоровую руку, она взяла мешок из волос никс, который все еще висел у нее на шее. — Раскрой его и достань оттуда мою сумку с лекарствами.

Доннкан отыскал маленькую бутылочку с маковым сиропом, который все целители обычно носили при себе, и дал ей его выпить. Она сделала несколько глотков, потом продолжила дрожащим голосом:

— А теперь тебе придется разорвать свою ночную рубашку, милый, и обмотать ее вокруг древка стрелы.