Верный конь, с заново нанесённым снижающим трение покрытием и подновлёнными номерами, как и десятки других, тихонько покачивался в ангаре, построенном в искусственной бухте. Похлопав друга по корпусу, отозвавшемуся одобрительным гулом, я протянул руку технику.

— Привет, Паоло!

— Серджио! — На коричневом лице сверкнула ослепительная улыбка. — Как тебе моя работа?

— Просто нет слов. — Я порылся в кармане и, нащупав сотню долларов, отдал механику.

Само собой, за техобслуживание регулярно осуществляется оплата через банк. Но и небольшая мзда в знак признательности никогда не повредит.

Метис ещё раз осклабился, а я, по-быстрому отлив, запрыгнул в кабину. Запустив двигатели, на малой тяге вырулил из-под воздвигнутой на забитых в дно бетонных сваях крыши.

За прошедшие сто лет Шаттлы мало изменились. Разве что, благодаря компьютерам, с каждым годом делавшимся всё совершеннее, стали на порядок «умнее», да чуть более маневренней.

Вообще-то, давно ведутся разговоры о самодостаточности бортовых процессоров и, как следствие, упразднение орбитальщиков как вида. Да только, всё это байки. Возможно, сто, двести, тысячу раз всё пройдёт нормально. А в один прекрасный момент всё обязательно провалится в тартарары. Кстати, вот и ещё один довод в пользу взлётов с водной глади. И, что самое главное — посадок!

Нос Шаттла приподнялся, имитируя судно на подводных крыльях, и я начал удаляться от базы. Отплыв десяток километров, выпустил стабилизаторы и оторвался от поверхности. Заложил вираж и, мелькнув над островом, стал набирать высоту.

Дальше потянулась рутина выхода из атмосферы. Кстати, самая тяжёлая часть. В смысле, физически. Обретающиеся у всех на устах перегрузки — не фунт изюма.

Лёгкие отказываются дышать, кровь в венах густеет, доходя до консистенции пластилина, а перед глазами всякий раз простирается красный обволакивающий туман.

Потому и платят нам так много, что не каждый выдержит. То есть, единожды или, даже дважды слетать в космос пассажиром, чьё тело погружено в сон и, при этом напичкано стимуляторами — это одно. А изо для в день, постоянно чередовать набившие оскомину взлёты и посадки — немножко другое.

В общем, сплошная «проза жизни». И, что бы не воображала Марта — совсем никакой романтики.

Едва вышли на низкую орбиту, я установил автопилот, малость снизил давление и подачу кислорода, и погрузился в приятную дрёму.

У каждой транспланетной компании — собственная высота, вернее, «прослойка». Те, с кем работаю сегодня, выкупили стокилометровую зону, начинающуюся в двух тысячах над поверхностью.

Автоматика разбудила, едва прошло положенное время и, нацепив маску, я вдохнул полной грудью, наслаждаясь вкусом оптимально подобранной смеси. Затем снял намордник, приложился к поилке с кофе и, как следует, до хруста, потянувшись, включил радар и слегка убрал фильтрацию защитного колпака.

К счастью, сваренная всё тем же Паоло арабика успела достичь желудка, иначе бы обязательно поперхнулся.

Впереди по курсу как ни в чём не бывало дрейфовали два объекта. Поначалу приняв их за контейнеры с грузом, я сорвал перчатку и, на всякий случай протёр глаза. И, не доверяя зрению, сфотографировал незнакомцев, загрузив опознавательную программу.

Как и следовало ожидать, классификации таинственные гости не подлежали. Это полностью сбивало с толку, так как неторопливо — относительно Шаттла, конечно — летящие капсулы, принять за тела естественного происхождения мог разве что слепой.

Глава 7

Сергей Ольшанин. 22-й век.

Противоречивые чувства буквально захлестнули с головой. С одной стороны — я связан обязательствами и в настоящий момент должен приближаться к грузовым контейнерам, ориентируясь на сигналы маяков.