— Извините, — сказала Аллочка.

— Пожалуйста, — ответил Мазин, разглядывая ее. "Кажется, Вадик дал маху. Под челкой еще на палец наберется".

— Ловко вы его провели.

— Что?

— Я про парня в кожанке. Кстати, как его зовут?

— Не знаю.

— Думаю, что это правда. "Льоня" демонстрировал вас довольно продолжительное время.

— Разрешите пройти, гражданин. Не знаю я, о чем вы…

Мазин не пытался задержать ее. Он просто пошел рядом.

— Конечно, тут нечего больше делать. Такой дурак может вернуться с ближайшей остановки.

Аллочка смерила его любопытным взглядом:

— Вы так всегда с девушками знакомитесь?

— Нет, в первый раз.

— Тогда придумайте что-нибудь поумнее.

Мазин улыбнулся:

— Зачем?

— Не на такую напали. Идите-ка своей дорогой, а то…

Она не договорила, и Мазин воспользовался этим.

— Что?

— Я милицию позову.

— А почему вы не обратились к милиционеру, когда за вами следил этот "кожаный"?

— Сказала же я вам, не знаю никакого "кожаного".

Мазин уловил, как дрогнул ее голос.

— Вот что, Аллочка… Хватит нам играть в кошки-мышки. Я ведь не похож на тех, кто пристает на улице к девушкам. Или вы обо мне более высокого мнения?

Мнение свое она уточнять не стала.

— Что вам нужно?

— Вот это другой разговор. Видите стеклянную будочку? Там вы сможете съесть пирожное.

— А вы что там будете делать?

— Я не люблю пирожные. Я просто поговорю с вами.

— Не знаю, о чем нам говорить.

— Я скажу.

Она глянула на него в упор, и Мазин снова подумал, что Козельский ошибся.

— Послушайте, незнакомый товарищ. Я съем пирожное, чтобы доставить вам удовольствие, но прошу вас таким тоном со мной не разговаривать. Я не маленькая.

— Безусловно. Всего раза в два помоложе меня Но ссориться не будем. Будем говорить серьезно, с полным доверием друг к другу.

Она вдруг улыбнулась.

— Смешной вы.

— Не все так думают, — заверил ее Мазин, открывая дверь кафе.

— Одно пирожное и по чашечке кофе, пожалуйста. Только горячего, если можно. Холодный я уже пил.

Он повернулся к Аллочке:

— Хорошо здесь, правда? Тихо.

— Я спешу, — ответила девушка, откусывая кусочек пирожного.

— Прекрасно. Тогда скажите, чем мог интересоваться этот несимпатичный юноша в кожаной куртке? Любовь? Ревность?

Аллочка отрицательно покачала головой.

— Правильно. Я тоже так думаю.

— Но почему вы все это спрашиваете?

— Да, я и забыл совсем. Нам же нужно познакомиться.

И Мазин протянул ей удостоверение.

Аллочка изучала его тщательно. Мазин не выдержал, спросил:

— Ну, как? Все правильно?

— Кажется, правильно. Но что сказать вам, не знаю.

— Может, вместе подумаем? Я подскажу кое-что, а?

— Да что вы мне подскажете?

— Подскажу, что интересует их, простите меня, не столько вы, сколько Эдик.

Аллочка нагнула голову.

— Вот видите. Где он?

Она положила пирожное на блюдечко.

— Не знаю. Уехал он… неожиданно.

— И не сказал куда? Даже вам?

— Не сказал. Сказал, что напишет.

Мазин сжал и разжал под столом руку.