– А где же сами Мирт Корп Ахм? – постоянно спрашивали мы. – Существуют ли они?

– О да, они еще существуют, – наконец ответил нам Дихн Рууу, которому, видимо, удалось разговорить своих металлических сородичей. – Но они изменились. Они не те, кого я знал.

– Где они?

– В отведенном для них месте.

– Когда мы сможем увидеть их?

– В положенное время, – ответил робот.

Мы сомневались в этом, будучи уверены, что Высшие исчезли, умерли много лет назад и что роботы, неспособные принять тяжелую правду, миллионы лет жили без хозяев, притворяясь, что служат им. Но мы опять ошибались. В надлежащее (роботами определенное) время они позволили нам своими глазами взглянуть на Мирт Корп Ахм. Это было на девятый день нашего пребывания на планете (если эту штуку можно назвать планетой). Машина – раньше мы не видели таких – заехала за нами и увезла по серпантину вниз на несколько десятков уровней в глубину планеты, в холодный зеленый молчаливый мир, где коридоры образовывали сложный лабиринт, а под потолком тоннелей плыли светящиеся золотистые шары.

– Мне было сказано, – сообщил Дихн Рууу, – что сейчас на Мирт проживает четыре тысячи восемьсот пятьдесят два Мирт Корп Ахм. Эта цифра не изменялась десятки тысяч лет. Последняя смерть, судя по записям, произошла тридцать четыре тысячи лет назад.

– А последнее рождение? – спросил Миррик.

Дихн Рууу некоторое время молча смотрел на него, потом все же ответил:

– Приблизительно четыре миллиона лет назад.

Я попытался представить, как должен чувствовать себя народ, последний ребенок которого родился в эпоху питекантропов, а последняя смерть случилась, когда высшим достижением человека Земли был хорошо обточенный каменный топор.

Одна из панелей сдвинулась и отъехала вбок. Через толстый слой хрусталя смотрели мы на Мирт Корп Ахм.

В огромной шестистенной пещере, напоминавшей мне тот сейф на астероиде, в котором мы нашли Дихна Рууу, полукругом стояли огромные, непонятные механизмы. В центре полукруга возвышалось массивное глубокое кресло из тускло-синего металла. И в этом кресле, как на троне, сидело огромное существо, превосходившее размерами человека как минимум раза в два. Куполообразная тяжелая голова, четыре руки, чешуя – воистину Высший.

Такой, какими их показывал золотой шар.

Механизмы, поддерживающие жизнь, со всех сторон окружали эту царственную фигуру. К рукам и ногам Высшего были пристегнуты маленькие кубики, на груди висело какое-то сложное пощелкивающее устройство, от черепа, торса, запястий к огромным машинам тянулись провода. Вся пещера была заполнена техникой, призванной сохранять искорку жизни в неподвижном теле, питать это тело, стимулировать работу его органов, вовремя выводить или нейтрализовывать результаты распада. Яд старости. Ибо этот Высший был стар. Пугающе, неправдоподобно, немыслимо стар.

Его тело сморщилось и одрябло, чешуйки потеряли блеск и больше не перекрывали друг друга, а торчали как попало, и в просветах между ними виднелась мягкая серая кожа, местами чешуя и вовсе отвалилась. Глаза были тусклыми, а выражение лица – бессмысленным.

Высший неподвижно сидел в кресле. Мы не поняли, заметил он нас или нет. Если бы грудь его не поднималась в такт дыханию, его можно было бы принять за восковую фигуру, сбежавшую из музея.