Она пинком возвращает его в исходное положение.
— Цыц! Или скажу твоим дружкам, что тебя уложила девка.
— Он только потому злится, что проиграл, — объясняет Шарль. — Теперь ему еще завтраком нас угощать.
Смеясь и качая головой, женщина неожиданно срывает с себя плащ и протягивает его мне. Только сейчас я замечаю, что по пояс гол и мой торс покрыт порезами, ссадинами, синяками и укусами. Замечаю я и кое-что еще: подкладка плаща ярко-алого цвета. Как гребешок у петуха.
— Вы, — зачарованно произношу я. — Вы следили за нами. Много дней.
— А если и следила, так что? Вы же не думаете, что он позволит вам шастать по Парижу без присмотра?
Уточнять, кто такой «он», нет нужды. Видок, как Бог, является последней инстанцией.
— Он же не дурак, — продолжает женщина. — Кто угодно, только не дурак. Но вы, доктор, кажется, меня не узнаете.
Я лишь остолбенело качаю головой.
— Я Жанна Виктория. Девушка Арно Пулена.
Кусочки головоломки начинают складываться в картину. Вор, который ограбил Леблана. Жуткое логово в Маре. Заваленное тряпьем, краденой обувью и ломаной мебелью, где на перевернутой сковороде…
— Ребенок, — выпаливаю я.
Здесь слишком темно, чтобы разглядеть ее глаза, но то, как она мгновенно отстраняется… это я вижу.
— Дочка сейчас с братом. В Исси. Ей там хорошо.
Достав серебряный свисток на цепочке, она прикладывает его к губам. Ответ не заставляет себя ждать: до нас доносится грохот сапог, приближающийся с каждой секундой.
— Жандармы будут здесь через минуту, — говорит она. — Отправляйтесь вместе с ними в караулку, доктор, вам там подберут новую одежду! Что до меня, пойду вздремну. Умаялась я с вами, мальчики, на сегодня хватит.
Она уже почти на середине переулка, когда я окликаю ее.
— Подождите! Мадемуазель! А что сказать…
Она стремительно возвращается.
— Передайте шефу, что Жанна Виктория сдержала свое обещание. Теперь его очередь.
Глава 36
ИСПОВЕДАЛЬНЯ ВИДОКА
— Она так сказала? — переспрашивает Видок.
Я киваю.
— Ишь, лиса, — мурлычет он. — Но подождите-ка, Гербо в самом деле назвал вас доктором?
— Он знал, кто я, это точно. И кто такой Шарль — тоже.
— Гм.
На его лбу прорисовываются глубокие морщины, и в течение долгого времени он молчит. Внезапно он весело произносит:
— А не потрясти ли нам дерево под названием Гербо? Глядишь, и получим какие-нибудь плоды. Знаете, не многим штатским удается поприсутствовать на допросе. Мне следует взять с вас плату за вход, Эктор.
Так я узнаю, каково это — быть подозреваемым. Через подвал «Шестого номера» Видок проводит меня в «преддверие». Там на столе разбросаны пыточные инструменты — ножные кандалы, кожаные плетки, наручники, а по стенам развешаны картины соответствующего содержания: на одной изображена виселица с повешенным, на другой — работающая гильотина. К тому времени, как мы добираемся до допросной, я готов сознаться в любом грехе, который когда-либо совершал, а также в некоторых, совершать которые и не думал.
Гербо, напротив, выглядит так, будто смирился с близкой смертью. Когда мы входим, он сидит, опустив голову, и не отвечает ни на какие вопросы. Вдруг он вскидывает лицо и оскаливается.
— Мне все равно болтаться на виселице. Зачем я буду вам отвечать?
Видок легко кладет руки на бычьи плечи Гербо.
— У тебя ведь есть дружок?
Лицо Гербо едва заметно каменеет. |