Войцех послушно развернулся на каблуках и направился в рубку.

    Сержант знал свое дело прочно – у него имелся комплект программ-переходников к портам вычислительных систем самых разных разновидностей. Он без лишних слов прицепился к компьютеру карманным прибором и быстро просканировал содержимое памяти. Операционка, астрогационные программы, базы данных, логи координат прыжков… Сугубо рабочий набор. Ни гигабайта посторонней информации.

    – Введите, пожалуйста, пароль для доступа к вашим личным разделам.

    Войцех нахмурился.

    – Сержант, мне кажется, что это незаконно…

    Свайг остекленело вылупился на Войцеха и развернул гребень. В другое время Войцех залюбовался бы – зрелище было редкостное.

    – Ты еще поговори мне, homo! – просипел сержант, как и все свайги угрожающе растягивая шипящие звуки интера. Всякий намек на вежливость моментально в его речи пропал. – Живо загремишь на карантин… и выберешься очень-очень не скоро. Если вообще выберешься.

    Войцех мрачно наколотил пароль с клавиатуры.

    Единственное, что сделал сержант – это оценил общий объем файлов в личном разделе Войцеха. И сразу потерял к компьютерам интерес.

    – Чисто, – обернулся он к охраннику с полосой на груди. – Сюда бы просто не поместилось.

    Тот сдержанно шевельнул гребнем и горловым мешком одновременно.

    – Ладно, – пробурчал сержант, вновь обращаясь к Войцеху. – Веди к грузам.

    Войцех уже знал, что на подходе к «Карандашу» патрульные провели контрольное сканирование. В принципе, их компьютер уже сейчас мог бы дать приблизительную молекулярную структуру яхты со всей начинкой, включая Войцеха и бактерий в жилом отсеке. Неужели их все же заинтересовал саркофаг? По тому, что в первую очередь таможенник спрашивал о технологиях и первым делом полез к компьютеру, можно было предположить, что на Ссамэо стряслось что-то вроде информационного воровства. Стащили какие-то важные сведения, научные разработки, и таможенники всеми путями стараются отследить утечку. Безнадежное дело, сто раз проверено. Но таможенники все равно не угомонятся, потому что на них давит начальство, а на таможенное начальство – руководство колонии, и так далее… Дурацкая ситуация. Дурацкая и безвыходная. А страдают всегда простые смертные вроде Войцеха.

    В первом грузовом отсеке свайги ненадолго задержались на пороге.

    – М-да, – интер-аналог сего полувздоха-полувосклицания состоял из двух шипящих, на радость свайгу-сержанту. И он с удовольствием прошипел. – Не густо груза. Или у тебя во втором отсеке груз?

    – Второй вообще пуст, – ответил Войцех с нехорошим предчувствием. – Я везу только это.

    И он указал на одинокий саркофаг посреди пустого, похожего на ремонтирующийся спортзал, отсека.

    Свайги дружно подошли поближе; охранники замерли, а сержант неторопливо обошел кругом саркофага.

    – Что это такое? – спросил он с явными признаками просыпающегося интереса.

    – Груз, – пожал плечами Войцех. Ему было плевать, понимают человеческие жесты эти настырные ящерицы или нет. – Мне платят, я везу.

    Свайг словно и не заметил дерзкого – самую малость, но дерзкого ответа.

    – Что там внутри?

    Он переводил взгляд с саркофага на Войцеха и обратно.