|
Я знаю, как это бывает. Тебе чертовски не повезло, Стирлинг. Страх его сделался ощутимее, но он изо всех сил старался не поддаваться ему. А я уже был не в состоянии справиться с голодом. Если я спущу вожжи, если позволю страстям вырваться наружу, произойдет неизбежное, а в данную секунду моему сознанию только и нужна была эта неизбежность. Нет, все-таки этого нельзя было допустить – только не со Стирлингом Оливером! Я впал в полное смятение и, прежде чем понял, что делаю, подошел к нему. Теперь я не только ощущал запах текущей по его жилам крови, но и видел ее. И тут Стир-линг совершил роковую оплошность: словно против воли шагнул назад. Именно так обычно поступает любая встретившаяся на моем пути жертва. В ответ я придвинулся к нему еще теснее. – Стирлинг, тебе не следовало сюда приходить. Ты вломился без спросу. Голос мой бесстрастно произносил бессмысленные слова, ведь в эту минуту я думал лишь о нестерпимом голоде. "Этот человек сюда вторгся, вторгся, вторгся..." – Ты не можешь причинить мне зло, Квинн. – Стирлинг говорил очень спокойно и рассу-дительно. – Ты не станешь это делать. Нас слишком многое связывает. Я всегда тебя понимал. Я всегда понимал Гоблина. Неужели теперь ты готов предать наше прошлое? – Это старый долг, – ответил я, перейдя на шепот. Я знал, что стою сейчас на ярком свету от люстры и что он может разглядеть, каким я стал сильным после изменения. Необычного изменения, очень необычного. Мне, охваченному истинным безумием, показалось, что страх в его душе перешел в панику и она лишь усилила аромат крови. Интересно, слышат ли псы запах страха? Вампиры слышат его. Вампиры рассчитывают на него. Вампиры считают его изысканным. Вампиры не в силах перед ним устоять. – Ты не прав, – сказал он тоже шепотом, словно один мой взгляд лишил его последних сил. Так происходило практически со всеми смертными, и Стирлинг понимал, что бесполезно сопротивляться. – Не поступай так, мальчик мой, – едва слышно проговорил он. Плохо сознавая, что делаю, я потянулся к Стирлингу, но, едва пальцы коснулись его плеча, меня словно ударило током. "Раздави его. Раздроби ему кости, но сначала, что самое важное, поглоти его душу вместе с кровью". – Разве ты не понимаешь?.. Он умолк, и остальное я извлек из его сознания: Таламаска не останется в стороне, и тогда пострадают все. Вампиры, Охотники за Кровью, Дети Тысячелетий покинули Новый Орлеан. Растворились во тьме. Наступило перемирие. А теперь я намерен его нарушить! – В Таламаске меня не знают, – сказал я, – а если и знают, то не в этом качестве. То, каким я стал, известно только тебе, мой старый друг, и в этом-то весь ужас. Ты знаешь, во что я пре-вратился, поэтому то, что сейчас произойдет, неминуемо. Я склонился к нему и тронул губами его шею. Мой друг, мой самый дорогой друг во всем мире... Так когда-то было. А теперь у нас с ним будет другое единение. Вожделение старое и но-вое. Мальчишкой я любил его. Кровь пульсировала в его артерии. Моя левая рука скользнула под его правый локоть. Только не надо делать ему больно. Он все равно не сможет убежать. И даже не попытается. – Больно не будет, Стирлинг, – прошептал я и осторожно пронзил зубами кожу. Кровь медленно наполнила мой рот, а вместе с ней в меня влились его мечты, его жизнь. "Безвинен!.." Слово обожгло, затмив собою наслаждение. Передо мной поплыли фигуры, я услышал голоса. Стирлинг проталкивался сквозь толпу, с мольбой обращаясь ко мне в этом ви-дении, произнося одно только слово: "Безвинен". Я снова превратился в мальчишку из прошло-го, а Стирлинг все повторял и повторял: "Безвинен". Но я не мог прервать начатого. За меня это сделал кто-то другой. Я почувствовал, как в плечо вцепилась железная рука и оторвала меня от Стирлинга, а тот зашатался, чуть не упал, потом тяжело рухнул боком на стул возле письменного стола. |
