Вот бы ему, Евгению Викторовичу Удальцову, коммерческому директору крупнейшей строительной компании, так полениться. Ему бы так же проваляться с недельку в томной неге, поглядывая сквозь полуприкрытые веки на мир. Подумать обо всем, что с ним случилось за последние несколько лет. Принять решение, наконец. Не спонтанно, на ходу, как получилось с Ленкой, а вполне обдуманно и серьезно.

— Я ей устрою, этой сучке! Я ей устрою. Пусть только попробует сюда еще раз явиться, я ей всю морду расцарапаю! Ходит тут, понимаешь, глазками стреляет, а у нас потом с веревки белье пропадает!

Ленка, не успокоившись, ворвалась следом за ним в комнату. Дождалась, пока он снова усядется за компьютер, нависла над ним и верещала, верещала, верещала.

Называется, поработал, подумал Женя с грустью. В офисе ремонт. Шум, гам, запах краски, стук забиваемых гвоздей, жужжание шуруповерта и визг дрели. Взял работу на дом, решив, что здесь ему будет спокойнее. Снова не так все решил!..

— Ей не нужны твои носки с колготками, дорогая, — стиснув зубы, процедил Удальцов. — Она живет со своим мужем в огромном доме через два квартала отсюда. И предваряя твои вопросы, признаюсь. Да, я пошел однажды за ней следом. Не из-за того, что ее внешность полная противоположность внешности моей покойной любимой жены. А потому что стало интересно: с чего эта дамочка таращится на мой дом которую неделю.

— Выяснил? — Алена вдруг ухватилась за сердце, уголки пухлого рта повисли скобочкой, и сама она стала пятиться от него, как от прокаженного.

Что опять за фокусы!..

— Выяснил! А что тебя так возмущает? Я должен был выяснить, черт побери, что это за человек крутится около моего дома!

Он вдруг начал орать на нее. Прямо по-настоящему! Как никогда не орал ни на кого в этой жизни, даже на провинившихся подчиненных! И удивительное дело: ему это так понравилось — орать на нее и видеть недоуменный испуг в ее глазах.

— И я выяснил, черт побери! И меня это вполне успокоило, устроило и еще не знаю что! — Он так вошел в раж, что даже с кресла сорвался и принялся кружить по комнате, размахивая руками и продолжая нагнетать тон. — Она вполне обеспечена, не собирается меня грабить, убивать и похищать тебя не собирается за выкуп! Она живет с мужем в огромном доме. Ее муж, по всей видимости, вполне обеспеченный человек!..

— А чего она тогда тут топчется уже год почти? — перебила его Леночка, обретая постепенно почву под ногами и начав снова трепетать крылышками носа.

— Да, может, ей дом мой нравится! Может, кот! Может, я, а может, пионы мамины! Я откуда знаю?! Мне это и не интересно вовсе! Что-нибудь еще?!

Все, он выдохся. Устал! Устал орать на нее и объясняться снова и снова, как все эти годы объяснял и анализировал ей каждый свой поступок, даже тот, который не имел к ней никакого отношения. И хотел сейчас одного…

Чтобы ее вдруг не стало — этой необузданной женщины, с красотою и страстью дикой необъезженной кобылицы. Чтобы она исчезла из его жизни раз и навсегда и никогда уже ее руки не касались его, не обвивали за шею, не лезли в штаны и…

И вообще чтобы ничего его с ней уже никогда не связывало.

— Да, что-нибудь еще будет! — Леночка сомкнула длинные изящные пальцы на тонкой талии. — Значит, говоришь, покойной любимой жены, так? И дом, говоришь, только твой, так?

А-а-а! Вот она за что зацепилась! Поймала его на словах, оброненных по неосторожности. Теперь пипец. Теперь часа на три разборок. Боже, как он устал от всего этого. Был бы покровожаднее, давно бы… убил ее, наверное.