|
И все же она не чувствовала себя в безопасности. А потому в 1676 году, когда в Париже вспыхнул бунт из-за того, что дети часто стали исчезать без вести, маркиза снова призвала на помощь Жибора. Вышеописанную церемонию повторили еще три раза в часовне Ла Вуазен; первую мессу Жибор отслужил на теле де Монтеспан, а вторую и третью — на теле самой хозяйки дома. Дочь Ла Вуазен, Маргарита, присутствовала на мессах такого рода и впоследствии рассказала о том, как они проходили. Женщина, заказавшая мессу, раздевалась донага и ложилась на тюфяк на алтаре. Ноги она сгибала в коленях или свешивала вниз; голову клала на подушку; руки расставляла крестом и в каждой руке держала по черной свече. Грудь ее покрывали передником с изображением креста, а на живот ставили потир. Дойдя до освящения даров, священник перерезал горло ребенку, а просфору освящал над гениталиями женщины. «Сколько раз священник целовал алтарь, — сообщила Маргарита, — столько раз он целовал и ее тело, а просфору освящал над ее гениталиями, в которые вставлял маленький кусочек гостии. В конце мессы священник входил (inibat) в женщину и, погрузив руки в потир, омывал ее половые органы»*. Однако этот ритуал не сработал, и в 1679 году, доведенная до отчаяния страстью короля к другой женщине, маркиза де Монтеспан прибегла к смертоносной магии. Жибор отслужил заупокойную мессу по королю и прочел заклинания, которые должны были погубить монарха. Когда не подействовало и это, маркиза организовала заговор с целью отравить короля. Заговор провалился: в марте 1679 года Ла Вуазен была арестована. Мадам де Монтеспан не предстала перед судом: ее не стали ни в чем обвинять, и король, по-видимому, желая избежать скандала, обращался с нею учтиво, но весьма прохладно. В 1691 году она покинула двор. С годами маркиза стала чрезвычайно набожной, вела аскетичную жизнь и занималась благотворительностью, но до конца своих дней боялась смерти и темноты. Жибор был заточен в Безансонском замке, где провел три года, прикованный к стене, после чего умер. Был ли Жибор убежденным сатанистом, нам неизвестно, но это кажется весьма вероятным. Правда, мессы, которые он служил, были только средством для возбуждения любовной страсти, а не дьявольскими литургиями. Однако черные свечи, черные занавеси на стенах часовни, обращения к демонам Астароту и Асмодею, принесение в жертву детей, осквернение Святых Даров и смешение святости с чувственностью сближают ритуалы Жибора с настоящей черной мессой — литургией во славу Дьявола. В XVIII-XIX веках рассказы об оргиастических кощунствах и извращениях во время сатанинской мессы доходят до полной непристойности: участники таких ритуалов подвергают сексуальному надругательству неприлично искаженные образы Христа и Девы Марии (либо большие освященные просфоры, разломанные пополам). Священник почти не отклоняется от ортодоксального текста католической мессы, однако вместо «Бог» произносит «Сатана», и вместо «добро» — «зло». Некоторые части мессы читаются задом наперед. Смысл христианских молитв выворачивается наизнанку, как в случае с сатанинской версией молитвы «Отче наш»; «Отче наш, бывший на небесах... Да будет воля твоя на небесах, как и на земле... Введи нас во искушение и не избави нас от лукавого...» Тем самым христианская литургия одновременно и оскверняется, и, будучи могущественным религиозным и магическим ритуалом, преображается в церемонию прославления Дьявола. То же самое происходит с сатанинским причастием, которое, как утверждают, готовится из экскрементов и менструальной крови или спермы. |
