— Вы сумасшедший!

— Я? Возможно. В такие времена многие сходят с ума.

Рэнсом, до сих не произнесший ни слова, наконец заговорил; голос его был спокоен и тверд:

— Сумасшедший или нет, но ты просчитался, Мартин.

— Просчитался? Ты, конечно, просветишь меня, в чем именно? Думаешь, меня заподозрит шериф — этот бедный, запутавшийся человек?

— Полковник Уорд видел улики.

— О, но я же недаром сотрудничал с северянами и завел много друзей среди радикальных республиканцев. Не думаю, что полковнику позволят тронуть меня хоть пальцем, пока есть какое-то сомнение в моей вине. Ну а слишком уж скрупулезное разбирательство в среде «саквояжников» стало бы опасным прецедентом.

«Самое ужасное, что это правда, — подумала Летти. — Если мы позволим Мартину уйти, у него все получится, ему все сойдет с рук».

Однако Рэнсом если и беспокоился, то не подавал вида.

— Есть еще одно обстоятельство. Ты согласишься, что это важно. Доказательства твоей вины также представлены Рыцарям Белой Камелии.

Кровь отхлынула от лица Мартина, но уже через несколько секунд он взял себя в руки:

— Даже если это не ложь, Рыцари узнали обо всем только сегодня, не так ли? — Он мрачно улыбнулся. — Что ж, спасибо за предупреждение. Значит, мне нужно поторопиться.

— Это дело нескольких часов. Они идут по твоему следу уже сейчас.

— Среди бела дня? — Мартин громко рассмеялся. — Не думаешь ли ты обратить меня в бегство. Повернитесь оба, и пошли.

Револьвер недвусмысленно был направлен на Летти. Рэнсом отдал Мартину должное: тот знал, что он будет очень осторожен, пока она — мишень. Больше всего Рэнсом боялся, что Летти откажется, а это может вызвать у Мартина непредвиденную реакцию. Но он по опыту знал, какой упрямой и хитрой она может быть. Так или иначе, сейчас, когда Мартин был настороже и ждал ответного шага, их время еще не наступило.

Рэнсом протянул руку и дотронулся до плеча Летти, пытаясь ее предупредить. Поняла ли она или все еще была в шоке после услышанного, он не знал, но Летти повернулась и пошла рядом с ним к лесу.

После раскаленной и пыльной дороги в лесу казалось намного прохладнее. Прошлогодние листья покрывали землю толстым ковром, повсюду росли кусты папоротников и вереска, тут и там поднимались покрытые мхом кочки. Воздух был вязким, наполненным ароматами сосновых иголок, сухой листвы и отцветших трав. Вокруг было так тихо и покойно, слышался только шелест их шагов. Треск сухих веток под ногами был приглушенным и как бы сдавленным. Где-то далеко пела птица; ясная, чистая трель эхом отдавалась в тишине.

Летти шла с поникшей головой. Со стороны казалось, что она подчинилась и смирилась, но внутри у нее нарастал гнев, и мысли проносились в голове, перегоняя друг друга. Самоуверенность Мартина приводила ее в бешенство; она тоже понимала, почему он держит ее на мушке: это было гарантией того, что Рэнсом не будет сопротивляться. Но если он не мог действовать из боязни за нее, значит, она должна найти способ уйти от непосредственной опасности. Но как? Как?..

Они вышли на небольшую полянку.

— Ну, вот мы и пришли, — злорадно сказал Мартин.

Летти вдруг поняла, что главной движущей силой для этого человека является тщеславие.