— А вы, ребята, собираетесь? — спросил Дональд.

— Нет, — быстро ответила Авива.

Зак посмотрел на нее, затем глубоко вздохнул и повернулся лицом к Дональду.

— Да.

— Нет!

— Это отличные предложения, — неуверенно сказал он.

— Это Черная Пятница! — Авива практически кричала.

Кэт фыркнула.

— Сука, а почему бы и нет?

Авива повернулась к ней.

— Не вмешивайся в это дело! Ты даже не понимаешь, о чем говоришь!

Кэт подняла руки в знак пассивной капитуляции.

— Извините, — сказал Зак. Он попытался улыбнуться. — Но, как я уже сказал, мы вернемся еще до завтрака.

— Да пошел ты на хер! — Авива выбежала из комнаты, и через несколько секунд они услышали, как хлопнула дверь спальни.

Теперь настала очередь их друзей чувствовать себя неловко. Но для Зака его усилия того стоили. Однако он знал, что позже ему придется остаться наедине с женой, и поскольку Кэт все больше напивалась, а они с Дональдом молча наблюдали за марафоном фильмов, Зак начал планировать, что скажет Авиве, как оправдает свое поведение.

По правде говоря, он почувствовал легкий трепет в ту секунду, когда согласился пойти с Дональдом и Кэт в «Хранилище», дрожь возбужденного предвкушения. Он хотел сделать это в течение последних трех лет, хотя и не признавался в этом даже самому себе. Его не было там, когда Лесли… превратилась. У него не было причин сомневаться в рассказе Авивы; на самом деле он верил каждому ее слову. Но знать каждую деталь, даже из исчерпывающего описания своей жены, было совсем не то же самое, что испытать подобное, и какая-то часть его самого должна была пережить Черную Пятницу.

Кроме того, он хотел снова увидеть Лесли.

На самом деле, все сводилось к этому. Он скучал по своей дочери и хотел убедиться, что она все еще жива. Он знал, что она уже не та, кем была раньше, знал по описанию Авивы, что она обратилась, что она была одной из них, но она все еще была его маленькой девочкой, и он жаждал увидеть ее лицо, даже издалека. Не проходило и дня, чтобы он не проклинал себя за то, что ждал в машине, вместо того чтобы пойти с ними в универсальный магазин. Он никогда не любил ходить по магазинам, и раньше так делал сотни раз, но не мог не думать, что если бы он все-таки был там, то мог спасти ее, мог защитить ее, мог удержать ее, пока не прокатилась волна.

Значит ли это, что он обвинял Авиву в том, что произошло? Может и так, — но немного. И возможно, она тоже винила его. Встреча с Лесли ничего в лучшую сторону не изменит, но он подумал, что, по крайней мере, могла бы дать ему немного покоя.

Конечно, не было никаких причин думать, что Лесли вообще будет завтра в «Хранилище». Или здесь, в Бреа. Когда она превратилась, это было в «Мейси» в Ньюпорт-Бич. Если она и появится где-нибудь, то, скорее всего, именно в том месте, где она обратилась. Но кто мог сказать наверняка? Может быть, она уже вернулась назад.

И может быть, он сумеет увлечь ее.

Привезти домой.

Это была настоящая причина, по которой он хотел идти. Это была нелепая идея, но это не означало, что она невозможна. Он не сможет жить с самим собой, если хотя бы не попытается.

Вот что он сказал Авиве, когда набрался смелости пойти в спальню и встретиться с ней лицом к лицу. Она ничего не понимала. Она била его, кричала на него, но не могла остановить, и в конце концов ее ужасающий гнев сменился испуганным горем при мысли, что она может потерять и его тоже.

— У меня иммунитет, — уверял он ее. — Ты же меня знаешь. Я ненавижу ходить по магазинам.

Ей пришлось признать, что это было правдой. Это немного ослабило ее страхи, но когда он попросил ее пойти с ним, она немедленно отвергла эту идею.