Он смотрел ей в глаза, ожидая ответа. Что можно было сказать? Конечно, Марине очень хотелось быть с ним, она готова была не то что ждать – на коленях за ним ползти. Вот только что он будет делать с ее тяжелым характером, издерганными нервами, с весьма странными и специфическими привычками, с ее прошлым и настоящим? Его голос вернул к действительности:

– Я не требую немедленного ответа, но ты подумай.

…Марина давно уже не спала так спокойно, без изматывающих кошмаров. Руки Федора, всю ночь обнимавшие ее, словно закрыли от проблем и неприятностей.

– Сейчас отвезу тебя, потом надо что-то решить с моей машиной.

– Возьми мою пока, – предложила она не раздумывая.

– Опять пускаешь пыль в глаза? – засмеялся Федор. – А вдруг слиняю на твоей машине и… продам по спекулятивной цене?

– Да ее и даром никто не возьмет! – фыркнула Коваль и неожиданно для себя попросила: – Только не уходи. Не бросай меня, пожалуйста…

Федор присел перед ней, помогая натянуть сапоги, и, глядя снизу вверх, сказал:

– Даже не мечтай. Во сколько ты заканчиваешь?

– В три.

– Понял, заеду.

Он привез ее к больнице, долго не выпускал, покрывая лицо жадными поцелуями, а потом попросил:

– Постарайся не делать глупостей, хорошо? Попробуй хоть раз жестко сказать «нет». Увидишь, это сработает.

Марина кивнула и побежала в отделение, чувствуя, что очень сильно задержалась, да что там – просто опоздала. Коллектив пребывал в легком замешательстве – Коваль не пришла на утреннюю отделенческую планерку! Нонсенс!

– Вы здоровы, Марина Викторовна? – заботливо спросил Гринев, шагая рядом с ней в актовый зал.

– Да, все в порядке.

– Что-то вы бледная…

– Это от освещения! – пресекла она дальнейшие расспросы. Ей-богу, мужики иной раз хуже женщин могут достать!

Ей пришлось собрать волю в кулак и не отвечать на призывные взгляды Нисевича, бросаемые в ее сторону всю планерку. По окончании Марина просто удрала к себе.

Работая в перевязочной, она все время отвлекалась на медсестру Аню, то и дело разглядывавшую что-то на своей заведующей, хотя обычно девушка глаз лишний раз на нее не поднимала, чтобы не нарваться на едкое замечание.

– Аня, у меня что, глаза размазались?

– Нет, Марина Викторовна, просто вы какая-то другая сегодня, – смутилась та.

– Что, ору меньше обычного? Так еще не вечер!

– И это тоже, но еще у вас глаза светятся как-то…

– Не выдумывайте, Аня, – сказала Коваль, выходя из перевязочной. – Лучше на работе сосредоточьтесь.

– Ты что себе позволяешь?! – заорал он. – Кто дал тебе право игнорировать меня? И что за хрен уехал на твоей тачке?

– Что еще ты хочешь узнать? – холодно поинтересовалась Марина.

– Не крути хвостом, Коваль, отвечай! – велел Денис, стараясь поймать ее взгляд.

– Я не обязана удовлетворять твое любопытство! Все, можешь быть свободен, – отрезала Марина, пряча глаза и понимая, что только грубостью она сможет заставить его уйти.

– Сейчас ты не только любопытство мое, но и меня удовлетворять будешь, – прошипел он, доставая из кармана тонкий кожаный ремень. Началось все-таки! – Я повторяю вопрос: кто это был? – Он с размаху хлестанул по столу, и Марина в испуге вздрогнула.

Его расчет был верным – кричать она не станет, а через дубовую дверь звук ударов не слышен.