– Лучше сразу дознавателей из Сдобного квартала, – нагло усмехнулся Гардрик, облокотившись о косяк.

Конечно, в стольном граде Йонль были и официальные названия кварталов, но чаще всего они использовались в указах и документах. В народе же прижились Сдобный, Ситный, Ржаной, Корки, Лебеда… по тому хлебу, который предпочитало большинство обитателей того или иного квартала.

Квартирная хозяйка, услышав такое наглое заявление, насторожилась.

– Это с чего мне сдобников-то тревожить? Чай, не аристократы какие тут собрались… – Она осеклась на полуслове, увидев, как Гард небрежно почесал отросшую за ночь щетину.

Родовой массивный перстень с немалым таким сапфиром на пальце пепельного явно свидетельствовал об обратном. Таки перед старухой как раз этот самый аристократ и есть.

А дальше я удостоилась еще одного злобного взгляда. Ну да, нашла крайнюю.

– Чтобы к ночи и духу твоего тут не было! – наконец нашлась грымза. – Мало того что блудница, так еще и демонюку своего… – она ткнула корявым пальцем в ящеренка, – …притащила.

Мне захотелось проклясть ее от души и с чувством. Но я вспомнила, как вчерашняя попытка чернословия с треском провалилась, когда я хотела пожелать всего «хорошего» спящему Гарду, и… закрыла рот.

Что ж, черной ведьме сделать пробоину в водопроводе тяжелее, чем наслать приступ ревматизма, но вполне по силам. А покидать дом старой грымзы просто так, не оставив ей на память тройку-другую подарочков, я не собиралась.

Я фыркнула, развернулась на пятках и гордо вышла из кухни, по дороге толкнув стоявшего в дверях пепельного. Поднималась по лестнице, зло топая и костеря про себя и Гарда, и хозяйку, и ящеренка. Мелкий крылатик, не подозревая о моих думах, с ладони взобрался ко мне на плечо и начал что-то радостно верещать.

– Из-за тебя нас выселяют, – повернув голову к воинственному дракоше, процедила я.

Нет, конечно, меня бы так и так выперли, после того как Гард вчера обезглазил застеночного любителя подглядывать. Но я надеялась, что хотя бы повод карга будет искать пару дней. А тут…

Я решила не тянуть до вечера и собрала свои нехитрые пожитки. Вышло две котомки и сумка. В том, что я не успела обжиться, были и свои плюсы.

За тем, как я молчаливо пакую вещи, наблюдал Гард. Он вернулся в комнату и встал у стены, не говоря ни слова.

Когда я закончила и распрямилась, утерев выступивший пот рукавом, наглый недодракон зевнул, демонстративно скрестил руки на груди и вопросил:

– И куда теперь?

– Ты еще тут, нечисть? – Я была сама деликатность и вежливость.

– Кто из нас двоих бо́льшая нечисть, еще вопрос, – парировал Гард.

– А ты пожелай чего-нибудь от души. Например, грымзе, которая чуть не пришибла твоего лазурного.

Ящеренок, сидевший у меня на плече, встрепенулся и что-то воинственно проверещал. Видимо, вспомнил недавний тяжкий бой за обладание ватрушкой.

– Издеваешься? – подозрительно, с прищуром глядя на меня, уточнил пепельный.

– Ничуть. Только темное племя способно простое пожелание превратить в проклятие. Вот и пожелай. Сразу узнаешь, на какой ты сейчас стороне.

– Да чтоб ты провалились, зараза языкастая, – в сердцах выдал дракон. – Ерничать – это твой врожденный талант? Или ты специально трениров…

Договорить он не успел. Одна из досок скрипучего старого пола треснула подо мною, я вскрикнула, теряя равновесие, и тут соседка уже сломанной половицы решила последовать славному примеру товарки.