– Поверить не могу, меня шантажирует пятнистый колченогий изменник! Ты свою физиономию в зеркало видел, бесстрашный?
– Кстати, еще тот вопрос, откуда у меня появились пятна.
Темная Богиня! Разве у жаб память не в две секунды? Лишь бы не припомнил купание в магическом зелье, противоречившее любым правилам профессионального колдовства.
– Ну так как? По рукам? – Шантажист кивнул в сторону наемного экипажа, по самую крышу утонувшего в густом тумане.
– Не пойму, в ридикюле Эмили у тебя, что ли, инстинкт самосохранения начисто отшибло? Может, проклясть тебя? – примерилась я, но издеваться над женихом, похожим на гороховое чучело, да еще с невестой-жабой на руках, было все равно что бить лопатой хромую собачку. Мало что Картеру действительно предстояло прохромать минимум пару часов.
– Можно еще и жалобу на угрозы в сторону законопослушного горожанина написать, – мечтательно протянул он. – Не хочешь наряжаться Дороти, до восьми утра преврати ее обратно в человека.
Вернуть Дороти человеческий облик у меня получилось бы лишь в двух случаях. Если бы на пороге лавки неожиданно нарисовался Томас и объяснил, чего намешал в ядовитое зелье, или же Брит перерыла семейные гримуары и сумела найти волшебное средство, способное превратить квакающую невесту в невесту нормальную.
Другими словами, я была обречена.
Мысль, что Картер действительно выполнит угрозу и мне придется попрощаться с магической практикой, вызывала волну возмущения. Я вовсе не сдавалась, а поступала как здравомыслящая черная ведьма, отчаянно не желающая возвращаться в родовой замок. Надеясь, что выдавленная натянутая улыбка сойдет за милую, процедила, не разжимая зубов:
– У Дороти найдется подвеска, чтобы сделать маскирующей амулет?
* * *
К тому времени, как последний узелок магической паутины на золотом медальоне был завязан, в окно кухни ярко светило солнце. Однако вместо птичьего гомона, скорее всего привычного дому, стояла кладбищенская тишина. Как правило, рядом с черной ведьмой и животные, и люди цепенели. Впрочем, не все. Кошки, вороны и крысы не испытывали никакого трепета, а еще Картер.
Впервые встречаю подобный непуганый экземпляр.
Сладко потянувшись, я размяла шею и оглядела кухню. Белые шкафчики с блестящими стеклами, опрятный очаг, начищенные до блеска сковородки на крюках, льняные салфетки с вышитыми синими незабудками (точно под цвет ставен на окнах). После жизни в захламленном замке Нортон я с большой любовью относилась к порядку и в полной мере оценила усилия горничной, работающей у Дороти.
У бабки Примроуз имелся огромный штат прислуги. Возможно, если бы они получали жалованье, а не отбывали повинность за исполненные верховной ведьмой три желания, то столовое серебро у нас бы тоже блестело, а не исчезало с завидной регулярностью. Хотя, откровенно сказать, темная ворожба с чистотой в доме сочеталась неважно, особенно приготовление зелий, нередко имевших такой запах, что в аптекарском огороде вяли даже одуванчики. Как представила себя, наряженной в белый фартук да поварским тесаком отрубающей голову живой курице, так вздрогнула. Не из-за кровожадного вида, а от мысли, что светлые шкафчики потом придется отмывать.
В тишине прозвучал звонкий стук лошадиных копыт. Я выглянула в окно. У дорожки к дому остановился запыленный экипаж, и возле него уже суетился лакей.
– Картер! – позвала я, поскорее надевая маскирующий медальон, мгновенно вспыхнувший зеленоватым всполохом. – Твой брат уже здесь!
В ответ дом отозвался гробовым молчанием. Нахмурившись, я выглянула в пустую гостиную. Потом с возрастающим недоумением проверила женскую и мужскую спальни. Кадка для омовений в купальне тоже была пуста, никакого спящего парня. Решила на всякий случай проверить в уборной, но попала в чулан, обдавший меня, как несвежим дыханием, едким запахом хозяйственного щелока. |