|
Каждое кольцо было покрыто налетом инея, когда влажность в воздухе остыла при температуре далеко за ноль, и каждый выдох Кровавого Ангела превращался в облачко. Обжигающий холод хватал открытую кожу лица, скулы и подбородок окоченели. Внутренний обогревающий механизм — по правде говоря, как и практически все энергозависимые системы торпеды, — не работал. Это была еще одна уловка, дабы скрыть капсулу в холоде космоса, чтобы она казалась всего лишь одним из миллионов других замороженных, безжизненных обломков. Это был единственный шанс запустить абордажную команду в "Археохорт" Зеллика. О телепортах не могло быть и речи, конструкция обладала какого-то рода таинственным генератором рассеивающего поля, который размазал бы любую входящую передачу материи во что-то неузнаваемое. Приблизиться к любому из хорошо защищенных воздушных шлюзов или посадочных ангаров, ощетинившихся автономными пушками, было бы самоубийством. Целый лес сенсоров и механических глаз смотрел во все стороны света. Единственным путем была лобовая атака, и Рафен видел краткую вспышку удовольствия в мертвых глаза Нокса при мысли об этом.
Прибыв к клиновидному носу капсулы, Рафен подтянул себя к одному из иллюминаторов в обшивке торпеды, чье круглое окно было чуть больше чем кулак. Он стер наледь водяных кристаллов и уставился во тьму. И то, что он увидел, дало пищу для размышлений. "Археохорт" возвышался над носом "Габриеля" и он наконец-то смог оценить его размеры. Конструкция была размером с раскинувшийся город и ощущение, передаваемое изображением на объективах, что ты смотришь на паука, только усилилось, когда он заметил группу кранов километровой высоты, торчащих из главного ядра вокруг дрейфующих останков небольшого космического скитальца. С каждой проходящей секундой они приближались к "Археохорту" и, пока эта громада становилась все отчетливее видна, Рафен начал различать яркие искры вдоль мест, где краны чистили корпус покинутого корабля. — Ученые Зеллика разбирают эти обломки на части, — послышался голос Нокса, — буквально просеивают его в поисках любых ценностей. Ненадолго Рафена заинтересовало происхождение скитальца. Уменьшающиеся очертания не походили на боевой корабль. Судно, вероятнее всего, было древним транспортом колонистов, возможно посланным с Терры до Эры Раздора в поисках новых горизонтов и лучшей жизни. Но теперь, какая бы смерть не приключилась с ним, старый корабль страдал от второго позорного уничтожения, когда "Археохорт" копался в его останках. Он отвернулся от иллюминатора и нашел стоящего за ним тенью Нокса. — Вот это будет забава, — сказал Расчленитель, — скитарии Зеллика хорошо тренированны в использовании различного экзотического вооружения. Гарантирую, что там нам будет чему поучиться. Рафен согласился и похлопал пальцами по рукояти силового меча в ножнах: — Представляю, что так и будет. Нокс изучающе посмотрел на него и указал на зазубренный диск, выгравированный на пластинах брони. — Железный Нимб. Мне интересно, они удостоили тебя им за то, что ты сделал в гробнице. — Мне сказали, за что я заслужил его. Но я оказался там в самом конце. Другие сражались столь же твердо, как и я, но в других местах и в другое время. На лице Расчленителя во тьме блеснула небольшая улыбочка. — Какая скромность. Только такой серьезный как ты, может носить такое и не казаться недостойным. Челюсть Рафена сжалась. — Я говорю то, что чувствую. Я не играю в смирение. — Командир и не может, — пришел ответ, — и говоря о приказах. Прежде чем мы наконец-то начнем операцию, для протокола. У нас одно и то же звание, но за одним должно быть последнее слово. — И ты считаешь, что это должен быть ты? — Я старший боевой брат. Кажется, это единственный вариант. |
