— А тебе никто и не поверит. Ты убийца. Ты даже не помнишь, как это сделала.

— А если бы помнила? А если бы помнила, что это сделала не я?

— Ты. Потому что при свидетелях сказала, где находится труп Мошкина. Это мог знать только убийца. Тот, кто его закопал в цветнике. А я не хочу в этом участвовать.

— Что, вернешься в родной город? Будешь снова доставать наркотики? Наркотики для Сони. Которая знает, что ты знаешь. Откуда они берутся и кто их распространяет.

— У тебя опять все перемешалось в голове.

— Но то, что ты взятки берешь, я помню точно. И за что берешь.

— Замолчи! — Он обернулся: плотно ли прикрыта дверь? — Тебя ждет комиссия, которая докажет твою невменяемость. На этот раз тебе поставят не начальную форму, а просто шизофрению. И ты будешь на всю жизнь привязана к этому своему… доктору Айболиту. Только захочет, ли он…

— А ты? Ты к чему теперь будешь привязан? Думаешь, тебе без меня будет лучше? Да, я больна. Но это случайность. Вчерашний приступ — случайность. Если меня не провоцировать, ничего не будет. Я виновата только в том, что затеяла эту игру месяц назад. Ради тебя, между прочим. Ради нас. Переоценила свои силы.

— Мы больше не увидимся. Так что прощай. Ничем не могу помочь.

— Ты же знаешь, откуда у меня деньги. И видел их задолго до того дня.

— Мало ли что я знаю.

В дверь палаты постучали.

— Да-да, — торопливо сказала она. И неожиданно для себя: — Помоги мне убежать. Ну что тебе стоит? Я куда-нибудь денусь. Спрячусь, исчезну… Мне нельзя здесь находиться. Потрачено столько сил…

— Да что ты, Лера?! Ты с ума сошла?!

— А разве не заметно? Олег…

Он попятился, толкнул дверь палаты. И охраннику:

— Мы уже закончили. И вот еще что… Вам лучше вызвать двух санитаров. У нее, похоже, опять начинается приступ.

— Олег!

— Вот видите! Она волнуется!

— Да я уже понял. — Охранник посмотрел на нее с опаской. — Руки-то напрасно отвязали.

Она снова почувствовала головную боль. Это был не четвертый удар, а отсеченная разом вся ее жизнь, весь смысл этой жизни и вся радость. И вокруг оказалась одна только пустота.

…В кабинет, где собралась врачебная комиссия, ее привели два санитара, надев смирительную рубашку. Ей было все равно.

— Садитесь, Валерия Алексеевна.

Она села.

— Как чувствуете себя?

— Нормально.

— На вопросы в состоянии отвечать?

— Да.

— Тогда приступим. Какое сегодня число? Месяц? Год? Помните?

— А что такое случилось с годом? Он как был, так и есть.

— И какой же от Рождества Христова?

— Бога нет, — покачала головой она.

— Следовательно, и года нет. Так, по-вашему?

— Нет.

— А как?

— Мы о дате говорим. Всего лишь о дате.

— Вот и выходит, что такой простой вопрос, как сегодняшнее число поставил вас в затруднение.

Наконец, она вспомнила этого человека. Да это же Марк Аронович! Председательствует в комиссии. Саша обещал поддержку. Осталось вспомнить, кто такой Саша.

— Вы уже там решили, что я сумасшедшая. Тогда решили. А спрашиваете меня о дате.

— Когда? — пристально посмотрел на нее кандидат наук.

— В палате у Сони. Это она врет, не я. Она сочиняет истории, в которых нет ни доли правды.