Ирина Арбенина. Черное солнце
Юлсу ахнула. Неужели это она?! В таинственных черных глазах девушки на фотоснимках была такая манящая глубина… Прекрасное лицо… Удивительное тело… А эти оголенные плечи принадлежали, пожалуй, самой соблазнительной красавице в мире, а вовсе не обиженной девочке, которую еще недавно наказывала миссис Дэвиде, учительница физкультуры школы в Милфилде. — Вы засияете, как солнце, — очень серьезно сказал ей Локтев. — Можете поверить моему чутью. Причем очень скоро. Он сказал это без обычных льстивых улыбочек, подобающих фотографу, торгующему продуктом своего труда. — Как солнце, — повторил он.
Черепаха выползла из воды и медленно, оставляя за собой борозду от многопудового туловища, двинулась к камням. — Какая прелесть! Настоящая гигантская черепаха! Майкл и Элизабет принялись разглядывать гостью. Черепахи водились на этом острове, но никогда не появлялись в восточной его части, где обычно Стрэндлсеры останавливались перекусить. — Ого, смотри, еще одна! Ночью к привычному шуму прибоя, плеску и шороху набегающих на камни волн прибавились какие-то новые звуки, похожие на тяжелую возню. Элизабет показалось во сне, что палатка вздрагивает, словно от порывов ветра или толчков волны. Майклу ничего такого не казалось, потому что, в отличие от жены, он спал как убитый… Зато обычно просыпался первым… Утром, когда Стрэнджер расстегнул палатку и высунул голову, его взору предстало фантастическое зрелище. Все пространство между скалами, где супруги, как всегда, поставили палатку, было заполнено черепахами. Они давили, налезали друг на друга тяжелыми панцирями… — Куча-мала! — пробормотал растерянный Майкл. К полудню дело стало совсем плохо. Солнце разогрело каменистый остров. Камни раскалились, и черепахи, которые уползли далеко от воды, уже не могли к ней вернуться, потому что путь преграждали тела их собратьев. Черепахи высыхали и поджаривались прямо на глазах. — Откуда они? Зачем лезут на берег?! — в недоумении восклицала Элизабет. Майкл только пожал плечами. Весь день, пока солнце не село, дав наконец спасительную возможность передохнуть от жестокого жара, Стрэнджеры носили воду в пластиковых бутылках из-под минеральной воды и поливали самых ослабевших животных. Черепахи вытягивали головы из-под панцирей, жадно ловя спасительные капли. Морщинистая их кожа казалась потрескавшейся от солнца. Считается, что пресмыкающиеся не ведают эмоций… Но тут Стрэнджерам почудилось, что в мучениях бессловесных тварей есть что-то от страданий разумного существа, против воли запрограммированного на какую-то неотвратимо мученическую миссию: существа, которые, предчувствуя заведомую гибель, тем не менее не могли отклониться от намеченного курса. Будто что-то их гнало на эту верную смерть, и они не могли не подчиниться… Ползли и ползли! Стрэнджеры смотрели на гибель черепах и понимали, что они, помогая, лишь продлевают агонию несчастных. К ночи Майкл и Элизабет Стрэнджер совсем сбились с ног… А черепахи все прибывали… Маленький островок, на котором Стрэнджеры обычно проводили свои уик-энды, напоминал уже место съемок фильма-катастрофы.
Глава семьи ворочался, стонал во сне, и женщина, проснувшись, включила ночник. Очевидно, у мужчины был жар… Тело его извивалось в судорогах, лицо потемнело и блестело от пота. — Да что же это ? Горе ты мое луковое, что же это такое ты сотворил с собой? В озере, что ли, перекупался спьяну ? Застудился ? В соответствии с обычной простонародной манерой, первое чувство жалости и сострадания в таких семьях всегда принимает форму ругани. |
