Ириска, которая стояла у двери, повернулась к нам и навострила уши. Арина Игнатьевна улыбнулась и попрощалась. Мы начали благодарить, Ириска все-таки достала кошелек. Но Арина Игнатьевна мягко отвела ее руку с зажатыми купюрами и открыла двери. Когда мы вышли на крыльцо, то увидели невысокого мужичка с опухшим лицом запойного алкоголика. Он сидел на скамеечке и гладил Трезора. При нашем появлении он сразу встал, зачем-то сдернул кепку и начал мять ее. Арина Игнатьевна пригласила его в дом, а мы направились к калитке, Трезор кинулся за нами. Ириска отдала ему оставшиеся бутерброды.

Обратно мы ехали на попутке.

– И чего она нагородила про чернослив? – начала возмущаться Ириска, когда мы забрались в машину и устроились на заднем сиденье. – Да еще какую-то ягоду засохшую под нос совала?

– Это метафора, – ответила я, улыбаясь.

– Да поняла я все! Не такая тупая. Но разве мы так выглядим? – не унималась она. – Ладно, пусть уже чернослив, но еще свежий и сладкий!

– Конечно! Не волнуйся. Мы вообще в шоколаде!

– Вот именно! – рассмеялась она. – Чернослив в шоколаде!

Ириска вдруг перестала смеяться и посмотрела на меня пытливо. Я, не понимая, заулыбалась, но молчала.

– А чего она там тебе бормотала? – не выдержала она. – Что-то про свободное место.

– Так, ничего особенного, – уклончиво ответила я.

– Ск