— Ага, сказать… — Гордеев даже присвистнул. — Спохватился! Да эти шустрики в баню умотали, когда ты ещё с личным составом возился.

— Что они нам-то не сказали?

— Да сказали. Максим забегал, я ему отмашку дал, чтобы без нас шли.

— Ясно. Так идём? — спросил-предложил Андрей. Вместо ответа Гордеев взял в руки пакет со шмотками и шагнул к выходу. На улице было ещё светло, солнце хотя и скатилось к горизонту, но его последние лучи, вырывавшиеся из-за горного хребта, ещё освещали раскинувшуюся вдаль и вширь предгорную равнину. Андрей, выйдя из палатки, с удовольствием вдохнул наполненный свежестью воздух и направился вслед за потопавшим в сторону бани Гордеевым.

— Андрей ты чего так долго? — Алексей скорчил недовольную рожу, но в его голосе недовольства не было. — Мы тут уже по третьему разу в парилку заглянули, весь сок выпили, а вас всё нет.

— Значит, будем наверстывать, париться за раз по два раза и сок, который закончился, за вас допьем! — он протянул руку и вытащил из большого пластмассового таза с водой полуторалитровую пачку сока. Еще две таких же пачки оставались мерно колыхаться в холодных водах.

— Ну, вот, ещё не парился, а уже весь сок выдуть решил! — усмехнувшись, Курагин обмотал голову полотенцем и, резко открыв дверь парной, заскочил вовнутрь.

Андрей покосился на раздевающегося Гордеева, вскрыл упаковку, сделал несколько больших глотков.

— А сок ничего. Вадим, ты будешь? — Соколов протянул пачку в сторону уже полностью раздевшегося капитана.

— Нет, я его уже в палатке вволю напился.

— Вот, блин, и когда только люди успевают? — вроде бы с вполне искренним недоумением посетовал Андрей.

— А ты побольше с личным составом возись! Запомни, Андрюха, во всём нужна мера! — Гордеев назидательно покачал пальцем в воздухе.

— Иди уж, — беззлобно буркнул Соколов, сделал ещё один глоток и, поставив пачку с соком обратно в таз, приступил к неспешному раздеванию. Предвкушение горячей парилки и сам процесс — это удовольствие, а удовольствие тоже надо уметь растягивать…

… четыре дня назад наш «Урал» чуть не подорвали, — Алексей, опускаясь на горячие доски парилки, поморщился.

— В смысле? — Гордеев вопросительно взглянул на блаженно закрывшего глаза Курагина.

— Да какой тут смысл? Прямо перед радиатором фугас жахнул. Воронка в метр глубиной осталось. Хорошо хоть взрыв направленный был. Зампотыл чуть в штаны не наложил, а машину, считай, и не задело.

— Что, совсем? — во столь счастливое стечение обстоятельств не слишком верилось.

— Да крылья малость камнем покоцало и всё. Даже фары целы остались.

— Вот уж повезло так повезло! — с определённой долей иронии заметил Гордеев. — И как так получилось? «Чех» расстояние не рассчитал?

— Да водила, говорят, тормознул на колдобине. Вот жив и остался.

— Да, действительно, ведь повезло. Много не доехал?

— Я же говорю, с метр.

— Нда, а что тут ещё новенького?

— Ну, с минированием больше ничего, теперь там пехота на день блок выставляет. А вообще слушок среди бойцов покатился, что какие-то крутые наёмники-сапёры в Чечню приехали. Инструкторы, блин.

— Ты что думаешь, это они фугас заложили?

— Они — не они, а минная война в последнее время в нашей зоне ответственности активизировалась. Под Ники-Хитой БМП в прошлый понедельник подорвали, позавчера на разминировании осколками двух морпехов посекло.