— Слишком много «помню», — сказал я. — За стилем не следишь, литератор.

— Мне не до стиля было, — огрызнулся Котя. — Читай…

Далее Котя довольно подробно описал нашу вчерашнюю беседу и мои злоключения. Прерывался текст на фразе: «И у меня сильное подозрение, что если бы Кирилл позвонил на полчаса позже и я не успел записать этот текст, то я бы его уже не узнал».

Я вздохнул и повернулся вместе с креслом к Коте.

— Пока о тебе думаю, — уныло сказал Котя, — вроде бы все нормально. Помню и тебя, и все, что с тобой связано. А вот стоит отвлечься… Я отошел, кофе себе сделал. Вернулся, собирался продолжать про учителя физкультуры. Смотрю — на экране какой-то левый текст! Стал читать. Снова вспомнил. Но… как в тумане все.

— Котя, что происходит? — спросил я.

— Ты сам все помнишь? — с надеждой спросил он.

— Все. Это меня забывают. Родители вроде бы помнят, Анька… еще несколько девчонок…

— Те, с кем у тебя наиболее крепкий эмоциональный контакт, — заключил Котя.

— В смысле?

— Те, кто тебя постоянно вспоминает. Это не дает им тебя забыть… ну, быстро, во всяком случае. Мы ведь все постоянно всё забываем. Это нормально. Если информация лишняя, если не используется, то мозг ее стирает… ну или откладывает куда-то в долгий ящик. У меня на компьютере такая же система стоит, периодически спрашивает: «Вы этой программой не пользовались уже полгода, она вам нужна или ее можно стереть?» Так что все нормально… только слишком быстро происходит. Будто у тебя склероз.

— При чем тут я? Я все помню. Склероз у моих друзей.

— Такого не бывает… — мрачно сказал Котя. — Слушай, Кирилл, ты хороший человек, очень мне симпатичен, но только я не собираюсь о тебе постоянно вспоминать. Ты это учти! А если вспоминать не буду — то забуду начисто. И никакие записки не помогут.

— Я от тебя подвигов не требую, — пробормотал я. — Хочешь — сотру твои писульки и уйду?

Котя некоторое время размышлял. Скорее всего чтобы потрепать мне нервы.

— Нет, погоди. Мне интересно. Ты сегодня чем занимался?

— Обошел толпу бюрократов… — начал перечислять я. Котя внимательно слушал, кивал. Потом спросил:

— В церковь не пробовал сходить?

Я вытаращил глаза. Котя воинствующим атеистом не был, но и в Бога не верил.

— Ты чего?

— А чего? Я не атеист, я агностик. А любой агностик теоретически допускает существование высших сил. Раз уж пошла такая мистика…

— Нет, не ходил. Так… сам помолился… — с легкой стыдливостью признался я.

— Надо сходить, — решил Котя.

— Точно?

— Точно. Потому что больше я никаких выходов для тебя не вижу.

Мы помолчали.

— Котя, мне нужна помощь, — сказал я наконец. — Может, и впрямь — мистика? У тебя нет знакомых экстрасенсов?

— Откуда?

— Ну… ты же сам, когда «не о», пишешь о всякой чертовщине… Общаешься…

— Чего? Да я с такими же охламонами и общаюсь! Ты думаешь, я хожу по шарлатанам-экстрасенсам, а потом о них пишу? Ты еще предположи, что я с овчарками трахаюсь, а потом это описываю… Все из головы, Кирилл! Все это гонево на потребу публики! Нет никаких настоящих экстрасенсов… ну или я их не знаю…

— Тогда мне и впрямь только в церковь осталось пойти, — сказал я.