Он не значил для нее ничего.

Он нашел ее убежище, а потом немного поиграл. Оставил знаки – странные, непонятные, пугающие. Чтобы охнула, растерялась, а потом все же убедила себя, что ей померещилось. Он умнее, и ей бы стоило понять это и признать. И не только умнее, но и могущественнее.

Жизнь – это власть, не так ли? Он усвоил этот урок на собственном горьком опыте.

Тьма нависла над горами тяжелым небом, ветер хлестал деревья. Снег пригибал ветви, заносил сковавший ручей лед. Его женщина – а сейчас она была его женщиной – появлялась обычно в это время и пробиралась между камней к своему убогому домишке. Однажды ночью он открыл дверь и полил водой петли.

Как она мучилась на следующее утро, пытаясь закрыть ее.

Он наблюдал за ней с удобной позиции на другом берегу ручья, едва не корчась от беззвучного смеха. В конце концов она сдалась и просто сходила в туалет, и ему удалось сделать несколько снимков своим дальнобойным объективом. Воспоминание отдалось напряжением в промежности.

Забавно. Она в самом деле думала, что сможет спрятаться от него. Нет, ума ей не занимать, и найти ее в этой глухомани было бы невозможно, если бы кое-кто заранее не установил маячок на ее машину. Когда она ехала сюда от пустующей в это время года лодочной станции, он уже был у нее на хвосте и легко прошел по следу до вот этого ее убежища.

Он не считал себя богом, но для нее вполне мог им быть.

Взгляд зацепился за топор под карнизом рядом с прикрытой поленницей дров.

То, что надо.

Глава 1

Кисти рук жертвы были отрублены – скорее всего, топором, оставленным у заледеневшей сосны. Окровавленные обрубки лежали на бревнах, которые убийца, должно быть, использовал в качестве плахи. Разложенные вокруг тела бордовые цветы прекрасно сохранились на морозе; несколько лепестков намертво примерзли к камням на берегу скованной льдом речушки. Яркие пятна на белом снегу выглядели застывшими лужицами замерзшей крови.

Кожа жертвы, полностью обнаженной женщины, приобрела серовато-голубой оттенок; лицо ее было изуродовано до неузнаваемости. Снег вокруг был забрызган кровью. Техническая группа работала все утро, расчищая место преступления так, чтобы не уничтожить возможные следы.

Лорел Сноу скользнула взглядом по скалистому берегу Ведьминого ручья, притока реки Саук в северной части штата Вашингтон. Колючий ледяной снег цеплялся за ее вязаную шапочку и соскальзывал с водонепроницаемых зимних ботинок.

– Крови не так уж много, – пробормотала она, поднимая глаза на агента ФБР Уолтера Смаджена, рассматривающего прислоненный к дереву топор.

– На топоре тоже. – Он выпрямился и повернулся к ней. Его широкие щеки покраснели на морозе, живот нависал над ремнем. – Разбитое лицо, отрубленные кисти. Кто-то определенно не хотел, чтобы ее опознали.

Лорел опустилась на корточки и внимательно изучила темные отметины на шее женщины.

– Странгуляционная борозда – ее задушили. Узнаем больше после вскрытия. – Она посмотрела на волосы жертвы – черные, с седыми корнями трех- или даже четырехнедельной давности. – Должна была записаться к парикмахеру.

– Что ты имеешь в виду? – прохрипел Уолтер.

Лорел выпрямилась.

– Мысли вслух. – В кармане у нее зазвонил телефон, но она не стала отвечать. Телефон зазвонил снова.

– Что это за цветы? – спросил Уолтер.

– А вот это интересно, – сказала Лорел, отворачиваясь от обжигающего щеки ветра. – Думаю, черные георгины.

– Черные? Они же красные. – Уолтер потянул вниз зимнюю куртку, чтобы прикрыть расползшийся над ремнем живот.