Всматриваясь в пустые дворы частных домов, и слушая кукареканье петухов, то и дело перекрываемое гоготом гусей и лаем собак, Надя поняла, что зря поддалась искушению свернуть на более широкую дорогу. И радовало только то, что сумерки летом наступали поздно. У Нади еще имелось пару часов в запасе, чтобы разузнать у местных, как все-таки выбраться на объездную трассу и добраться до хутора Тараса.

Проблема заключалась в том - что вокруг не видно было ни души.

Разве в селе не должна быть куча народу? По представлениям Нади в селе всегда кто-то должен был бродить по улочкам, с настороженностью и любопытством поглядывая на незнакомых людей.

Но именно тогда, когда она нуждалась в подобном добровольном страже порядка - того не имелось в наличии.

Так она еще несколько часов может блуждать по узким и извилистым разбитым дорогам, и не найти дороги к дому Тараса.

Надя уже серьезно подумывала о том, чтобы позвонить самому Тарасу и попросить забрать отсюда…, где бы она не находилась в данный момент. Он-то должен был ориентироваться в местности, в которой вырос. Но ей так хотелось приехать самостоятельно. И Надя решила дать себе еще одну попытку и полчаса. А если за это время она не выберется на знакомую дорогу - позвонит ему.

В этот момент за забором одного из дворов, мимо которого Надя проезжала, ей почудилось движение.

Затормозив, она вышла из автомобиля и направилась к калитке, собираясь выяснить, есть ли здесь хоть кто-то живой.

Тарас проверил узел, которым привязал лодку к причалу и, удовлетворенный, направился к дому.

Все, его терпение кончилось. Он понимал, что имеет мало прав требовать от Нади быстрее принять решение. Но и выдерживать эту неопределенность ожидания - не мог.

Даже его, якобы флегматичный характер, уже не справлялся.

Тарас хотел к ней. Хотел обнять ее, прижать к себе, поцеловать так крепко, чтобы из головы Нади выветрились всякие сомнения и неуверенность, и она признала, что любит его.

Вздохнув, понимая, что все может оказаться не так просто, Тарас потер пальцами подбородок, и отметил, что стоило бы побриться для начала. В конце концов, если он явится к ней, выглядя как дикарь - это не приплюсует баллов к выводам Нади.

Только терпения и выдержки задерживаться здесь еще хоть на полчаса уже не было. Он и так проторчал в этом селе шесть дней, как последний придурок убеждая себя, что ему до чертиков интересно ловить рыбу. И тут же зло выбрасывал ту назад в воду, если какой-то чешуйчатой дурехе приходило в безмозглую, холодную голову попасться на его пустой крючок.

ДА НЕ ХОТЕЛ ОН РЫБАЧИТЬ! И сидеть здесь - не желал. Однако честно держал слово, данное Наде, и ждал шага с ее стороны.

А вот теперь - устал. Надоело.

Он хотел видеть ее, и собирался получить желаемое.

Тарас не знал, что именно заставляло ее медлить. Пусть и допускал, что разгар рабочей недели - не самое удобное для Нади время, чтобы бросить все и стремглав мчатся к нему в село. Но сегодня-то пятница! И ее рабочий день закончился пять часов назад!

Мысли о том, что ей просто не хотелось приезжать и подобное "молчание" и было решением Нади - Тарас старался не допускать в голову.

Он считал, что они должны были быть вместе, и не сомневался, что сможет убедить в этом ее. Время на обдумывание всех аргументов и у него, и у нее имелось предостаточно. Пора встретиться и обговорить.

Быстро ополоснувшись в душе на улице, но так и не побрившись, он переоделся в чистую футболку и брюки, и сел в свой автомобиль.

Однако, уже выехав на объездную, решил, что стоит заехать к тете Маше, дать денег. В конце концов, неизвестно, когда он в следующий раз рискнет оставить Надю в одиночестве, или привезти ее сюда.

Немного раздраженный из-за задержки, но понимая, что деваться некуда, Тарас свернул на дорогу, ведущую в село.