— Неплохо, — произнёс я. — Жить можно.

После обеда в столовой тракторного завода я (транзитом через хозяйственный магазин) снова вернулся в съёмную квартиру и устроил там генеральную уборку.

* * *

Предпоследняя неделя октября запомнилась мне не походами в институт, а поездками в швейное ателье, подготовкой подарка Прохоровым и стабильно плохим настроением Кирилла. Вечер пятницы я и Лена провели на кухне: делали торты. В помощники себе мы взяли моего хмурого младшего брата и не менее хмурую Наташу Торопову (Артурчик от работы увильнул). Восемь «цветочных» тортов мы изготовили «играючи», как опытные кондитеры. Рано утром передали готовые «изделия» водителю директора швейной фабрики.

В субботу после занятий я всё же забрал из ателье наши костюмы (платье Котова получила ещё в среду, но не показала его мне — заявила, что я увижу его «когда придёт время»). Вечером я подвёз Кирилла до дома Прохоровых (мой брат договорился, что поедет в ресторан вместе с Артурчиком). Сам я припарковал Братца Чижика. При полном параде (уже в новом костюме, при галстуке и в начищенных до блеска ботиках) поднялся в квартиру Николая и Марго, куда сразу после института на трамвае поехала Котова.

Дверь мне открыла Маргарита Лаврентьевна (уже наряженная в вечернее платье, пахнувшая французскими духами). Она придирчиво осмотрела мой наряд и покачала головой.

— Не годится, — сказала она.

Ткнула мне в грудь пальцем и велела:

— Стой здесь.

Марго поспешно удалилась в спальню, я обменялся приветствиями с Колей Уваровым (тот был в чёрном костюме… и пока ещё в комнатных тапках со стоптанными задниками).

Вернулась Маргарита Лаврентьевна. С красным в золотистую полоску галстуком в руке. Протянула его мне.

— Надень-ка вот этот, — сказала она. — Он новый. Коля его ещё ни разу не носил.

— Зачем?

— Надевай, — потребовала Марго. — Так надо. Твой галстук не подходит к Лениному наряду.

Я выполнил её просьбу — Маргарита Лаврентьевна собственноручно повязала мне на шею новый аксессуар, аккуратно затянула узел, поправила воротник рубашки. Взглянула на меня, сощурив правый глаз. Кивнула.

— Превосходно, — сказала она.

Обернулась и крикнула:

— Леночка, выходи. Покажись Сергею Леонидовичу.

Я услышал цокот каблуков по паркету. Увидел Котову. Почувствовал, как сердце у меня в груди пропустило удар.

Произнёс:

— Ничего себе!..

Глава 25

Мне показалось, что карие глаза Котовой сверкали ярче, чем мелкие тёмно-красные рубины на её серьгах и на колье. Лена пристально смотрела на меня своими глазищами, обрамлёнными накрашенными чёрной тушью ресницами, не моргала. Я секунд десять не отводил взгляда от её лица, будто загипнотизированный. Отметил, что Котова казалась слегка испуганной. И будто смущённой. Заметил румянец на её щеках — тот хорошо гармонировал с красным платьем и с рубинами.

Мазнул взглядом по напомаженным губам, провёл им по загорелым плечам и по тонким золотым нитям колье. Скользнул им по тонким бретелькам платья — на грудь Котовой. На пару секунд задержал там своё внимание. Опустил глаза, добрался до подчёркнутой тонким поясом талии. Посмотрел на выглядывавшие из-под складок ткани женские колени. Погладил взглядом шелковистую кожу на Лениных ногах — добрался до чёрных остроносых туфлей на высоком каблуке.

— Сергей Леонидович, как тебе платье? — спросила Марго.

Я лишь сейчас уловил запах духов «Иоланта» — потому что снова задышал. Вновь посмотрел на лицо Котовой.

— Платье восхитительное, — сказал я.