— Потому что я ещё не готов к женитьбе, — сказал я. — Даже на дочери полковника КГБ и внучке члена Политбюро ЦК КПСС. Я ещё слишком молод и глуп для такого ответственного шага. Неужели непонятно?

Котова кивнула, улыбнулась.

Капли всё же скользнули по её лицу: пробежали мимо носа, обогнули губы, на секунду замерли около подбородка и полетели на пыльный тротуар — Лена этого словно не заметила.

— Так и будем стоять? — спросил я.

Лена покачала головой — мы снова зашагали по улице в направлении трамвайной остановки. Я уже слышал, как там, за домами, грохотали по рельсам трамваи. Заметил, что Котова всё ещё улыбалась. Она шагала, чуть приподняв подбородок. Держалась за мой локоть, смотрела вперёд рассеянным взглядом. Я чувствовал, как её плечо то и дело чиркало по моей руке. Невольно вспомнил, как шёл к пансионату «Аврора» рядом с Настей Бурцевой. Будто наяву вновь почувствовал запах табачного дыма. Мысленно воспроизвёл несколько витиеватых фраз о «пещере Платона». Усмехнулся.

Котова повернула ко мне лицо.

— Серёжа, а когда она тебе приснилась?

— Кто?

— Эта девушка из Москвы. Настя.

Лена взмахнула ресницами.

— Ведь ты же знал, что встретишь Настю там, в пансионате, — сказала она. — Ты сам сказал, что передумал жениться на ней ещё до поездки на море. Хотя познакомился с ней только там. И об этой глупой женитьбе по расчёту ты говорил мне давным-давно.

Котова кивнула головой, словно ответила сама себе.

— Она тебе тоже приснилась. Это правда. И ты поехал в этот пансионат не случайно. Прохоров говорил, что ты защитил эту Нину от хулиганов. Что там на самом деле произошло? Что случилось с той девушкой в твоём сне? Там она… умерла? Почему? Из-за чего?

Я усмехнулся.

— Ты задаёшь слишком много вопросов, Котова. Как тот капитан из КГБ. Вы с ним случайно не в одной конторе работаете?

Снова заметил между бровей у Лены морщину.

— Серёжа, расскажи, пожалуйста, — попросила Котова. — Что ты видал?

Она погладила меня по руке.

Я хмыкнул и ответил:

— Статью какого-то журналиста я видел…

Пересказал Котовой ту самую статью из интернета, которую мне в прошлой жизни прислал Артурчик. Лена слушала меня внимательно — морщина между её бровей стала глубже. После слов об изнасиловании Котова крепко сжала мою руку. Она смотрела на мои губы, словно считывала по ним каждое слово и не доверяла только слуху. Вздрогнула, когда я упомянул о падении Бурцевой со скалы. Затаила дыхание, когда я повторил рассказ журналиста о том, как Настя в той моей прошлой жизни отчаянно цеплялась за жизнь после падения на камни. Кивнула и сжала кулаки, услышав о смерти Фёдора Тартанова.

Она дослушала мой рассказ до конца.

Вытекавшие из уголков глаз капли влаги нарисовали на её лице извилистые влажные линии.

— Это очень страшно так умереть, — тихо сказала Лена. — Даже страшнее, чем при аварии самолёта.

Спросила:

— Его посадят в тюрьму?

— Кого?

— Этого Фёдора.

Я усмехнулся.

Сказал:

— За какое преступление? За оторванные от блузы пуговицы? Это разве что на мелкое хулиганство потянет. Бурцева на него, конечно, обиделась. Но так и не поняла, к чему всё шло там, на Птичьей скале.

Котова вздохнула.

— Жаль, — сказала она. — И очень обидно. Ты ведь этой девушке из Москвы тогда жизнь спас. А она об этом даже не узнала.