Перейти на самофинансирование нельзя, покажется слишком подозрительным. Следовательно, необходим вполне легальный источник.

Дядя с его миллионами?..

Они не виделись уже полтора года, хотя он звонил ему, чтобы поздравить на прошлое Рождество. Тот только сухо поблагодарил.

И все же попробовать стоит. Что он теряет, в конце концов?

Медэксперты попросили еще день, потому что в чем-то засомневались. Но вот сегодня пришло, наконец, заключение.

— Я уже успела прочесть, сэр. Очень странно.

— Перескажите своими словами.

— Смерть произошла от быстрого удушья.

— Как это понимать — «от быстрого»? На шее не было никакой борозды. Следовательно, ему закрыли чем-то лицо?

— Наш старший эксперт — очень опытный человек, сэр. Он пишет, такое не могло произойти без хотя бы мелких повреждений лицевого покрова. Всегда, как он утверждает, в таких случаях обнаруживаются какие-то травмы губ, повреждения в тканях носовой полости. Когда накрывают подушкой или какой-нибудь тряпкой, человек импульсивно очень резко сопротивляется. Потом начинаются лицевые судороги. А от них остаются характерные кровоизлияния внутри мышечных тканей.

— Они ничего такого не обнаружили?

— Ничего.

— А применение усыпляющих или отравляющих средств?

— Нет, сэр. Кровь исследовали долго и тщательно.

— Тогда на что это, черт возьми, похоже?

— Они пишут: сравнить можно только с тем, как если бы в комнате почти вдруг не стало воздуха.

— Там великолепный воздух, Глория. Его больше, чем нужно.

— Я помню. И ни одну комнату нельзя так закрыть, чтобы воздух туда не поступал.

— Все просто! Ему надели на голову целлофановый пакет.

— Вы не обратили внимания: те самые предсмертные лицевые судороги. При целлофановом пакете внутренние кровоизлияния в лицевых мышцах были бы еще сильнее.

— Тогда, что за чертовщина?

— Вот и я так себя спрашиваю.

Лейтенант нервно посмотрел на часы.

— А нам еще не пора обедать?

— Рановато, сэр.

— Да?.. — Он постучал по столу пальцами. — Надо бы еще раз туда съездить. Обмозговать все на месте.

— И по дороге приятный во всех отношениях ресторан.

— Где перепишут пиво на кока-колу.

— Там перепишут даже таблицу Менделеева. Такие любезные люди, сэр.

— Оформляйте в дежурной части командировку.

Глория, как обычно, сидела за рулем, а лейтенант, расслабившись, отдыхал рядом. Оставалось уже совсем недолго, чтобы сделать поворот на лесную дорогу. И он как раз хотел сказать, что поворот скоро уже где-то тут, как впереди, в трех сотнях ярдах, справа на шоссе вынырнул автомобиль. Темный, средненьких габаритов.

Двинувшись сперва в их сторону, он вдруг раздумал и, развернувшись, поехал в противоположную. Лейтенант встрепенулся:

— Он выехал с той самой лесной дороги, Глория!

— Я заметила, сэр. И, кажется, не пожелал встретиться с нами.

— Вперед!

Сильная полицейская машина за несколько секунд почти увеличила скорость вдвое. Лейтенант уже вытащил из кобуры пистолет, но… расстояние между ними и двигавшейся впереди темной точкой не очень уменьшилось.

— Он сразу набрал полный ход, сэр! Но мы все равно его через две-три минуты достанем!

Дистанция между ними действительно начала ощутительно сокращаться. Но все-таки нельзя было еще различить ни марки автомобиля, ни, тем более, номера. Сержант врубила сирены, давая понять беглецу, что полицейские участвуют в гонках не ради спортивного интереса.