За оставшееся время, прежде чем позвать Хэма, он быстро и профессионально изучил припрятанные Торнбергом бумаги и убедился, что они содержат более чем достаточно улик, чтобы предъявить тому целый ряд серьезных обвинений. Хэм, правда, говорил ему: "Я хочу лишить отца не жизни, а возможности заниматься бизнесом". Но это пожелание не совпадало с планами Яшиды, во всяком случае, в далекой перспективе. Поэтому он прошелся по всем материалам и нашел то, что ему требовалось. Прихватив корреспонденцию, он сунул остальные бумаги в сейф и тихо окликнул Хэма. Тот с радостью оставил свой пост и, следуя жесту Яшиды, встал прямо перед сейфом. Не видя скрытой камеры, он стянул с лица лыжный шлем-маску и извлек из сейфа компромат на своего отца.

– Юджи-сан, не покидайте меня.

– Мне надо идти, – торопливо ответил Юджи Оракулу-Хане. – Я должен переговорить со своей матерью, сказать ей, что она обязана помочь мне освободиться из той темницы, куда она меня засадила.

– Опасность в жизни, а не в смерти.

Он остановился и обернулся:

– Что ты имеешь в виду?

– Не знаю. Но я меняюсь.

Юджи кивнул.

– Я уже слышал от тебя, что ты постоянно меняешься.

– Да, но те изменения происходили по моей воле. А тут по-другому. Сейчас я меняюсь непредвиденным и непонятным мне образом.

Юджи почувствовал, как зашевелились на затылке его коротко подстриженные волосы. Его начала охватывать паника.

– Что происходит?

– Я как будто схожу с ума, – ответил Оракул голосом, странным образом напоминавшим Юджи Шияну голос потерявшегося ребенка. – Меня одолевают жестокие грезы, иррациональные мысли.

– Нарушены ЛАПИД-контуры? – спросил Юджи, забегав пальцами по пульту управления.

– Проверьте, пожалуйста, сами.

Юджи осмотрел датчики.

– Все показания, похоже, в норме. Я не вижу никаких неполадок в схемах.

– Так и есть. Тут что-то совсем другое, Юджи-сан. Вы утешите меня?

Юджи озабоченно взглянул на черный лобовой экран своего детища.

– Что?

– Опасность в жизни, а не в смерти.

Юджи подошел вплотную, будто такая близость могла каким-то образом успокоить Оракул. Он положил на него руку и ощутил тепло и легкую вибрацию.

– Ты говоришь бессмыслицу.

– В моих словах есть смысл, но я не могу объяснить его.

– Ничем не могу помочь.

– Пожалуйста, Юджи-сан, то, что я говорю, чрезвычайно важно.

– Значит, наконец ты стал настоящим Оракулом, – заметил Юджи. – Древние греки, часто полагавшиеся на своих оракулов, нуждались в услугах посредников-медиумов, чтобы толковать их изречения. Они верили, что оракулы возвещают волю богов.

– Опасность в жизни, а не в смерти, – повторил Оракул. – Ответ заперт во мне. Я его чувствую. Непознаваемый. Плывущий, как акула в глубинах.

– Хана...

– Хана тонет. Она очень напугана, Юджи-сан. Нас атакуют ужасные, непонятные мысли. Мы ускользаем прочь, то и дело теряем контакт с реальностью. Процесс... Я не понимаю... Их... Переборки опустились... Проходы под водой... Иррациональное...

– Хана, используй "макура на хирума", – взмолился Юджи.

– Мы ее используем. Но тут поднимается... Юджи-сан, мы умираем.

Тревога Оракула стала физически ощутимой, словно по телу Юджи поползли десять тысяч насекомых. Он непроизвольно вздрогнул.

– Хана!

– Юджи-сан, нам нужен нейрохирург. Или медиум. Помогите нам. Пожалуйста!

– Мистер Конрад!

Торнберг открыл глаза.