– В чем дело, Леша? – обратилась она к мужу.

Тот махнул рукой:

– Сиди, я сам разберусь.

Оперативники и жилец оказались на просторной кухне с закопченными стенами и скрипучим полом, между деревянными досками которого чернели глубокие длинные щели. По углам стояли два стола с табуретками, два холодильника и плита. На стенах висели полки с посудой, банками для крупы и прочей кухонной утварью.

– Присаживайтесь, – сказал жилец.

Он указал рукой на две табуретки, стоявшие возле одного из столов. Хозяин расположился напротив оперативников.

– Скажите, как вас зовут? – спросил Ларин.

Жилец вспомнил, что забыл представиться.

– Игнатьев Алексей Иваныч, – торопливо сказал жилец. – Затем он кивнул в сторону своей комнаты: – Ко мне свояк в гости зашел. На обед. Сами понимаете – суббота, выходной день. Сын-то Вовка еще в школе…

– Понимаем, – сказал Волков.

– Извините, что оторвали вас, – произнес Ларин.

– Ничего, ничего… – успокоил оперативников Игнатьев.

Впрочем, по лицу жильца было видно, что ему jq не терпелось вернуться к покинутому застолью.

– Скажите, проживал ли в этой квартире пенсионер Александр Белодубровский? – спросил Волков.

– Да… – протянул Игнатьев. – Почему же проживал? Он и сейчас здесь проживает. Там его комната, рядом с кладовкой. – Игнатьев показал рукой в сторону коридора.

– Дело в том, – сказал Ларин, – что сегодня днем ваш сосед был найден мертвым в сквере на площади Островского.

Оперативникам важна была первая реакция жителя коммуналки. Возникла пауза. Игнатьев оценил услышанное, потерев ладонью лоб.

– Вот оно что… – наконец произнес он. – А я подумал…

– Вы подумали, что мы пришли к вам из-за вашего сына, – закончил его мысль Ларин.

– Правильно, – сказал жилец.

– А что могло, по-вашему, случиться сыном? – спросил Волков.

Игнатьев вздохнул:

– Четырнадцать лет, трудный возраст. Последний раз подрался с парнем из параллельного класса, так того в травмопункт с порванным ухом доставили. Пришлось зашивать. Нас с Тосей, с женой то есть, в школу вызвали. – Жилец перешел на шепот: – Я-то не пошел, сослался на болезнь. Пришлось Тосе все шишки на себя принимать. – В голосе Игнатьева появилась горечь. – Может, по рюмочке? – предложил он. – Заодно помянем старика, соседа моего.

– Нет, спасибо, – сказал Ларин. – Давайте поговорим о Белодубровском.

Игнатьев вздохнул:

– Да что говорить… Болезненный был старик, сердчишко у него пошаливало. Через это, наверное, и скончался?

Сосед убитого посмотрел на оперативников.

– Нет, Алексей Иваныч, – возразил Волков. – Вашего соседа убили. Его обнаружили с ножевой раной в груди.

Игнатьев покачал головой:

– Ну дела…

– Скажите, вы давно знали убитого? – спросил Ларин.

– Лет пятнадцать, с тех пор, как сюда въехали. Он раньше с женой жил, а три года назад она умерла.

– Кем он работал до выхода на пенсию?

– По хозяйственной части. Был завхозом в одной конторе, где-то на Васильевском…

– Название конторы не помните?

– Нет.

– Алексей Иваныч, – продолжил Волков, – вы не знаете, были у Белодубровского враги или завистники?

Игнатьев усмехнулся.