Пьер-Джорджо и Джузеппе Аризи были земляками. Оба родились в Бергамо, и семьи их почти одновременно переехали в Милан, где мальчики вместе посещали лицей Парини. Существовало нечто вроде землячества бергамцев, осевших в Милане. Они все знали друг друга, и хотя редко встречались, но в случае необходимости помогали друг другу. Поэтому Анна и решила встретиться с ним.

– Адвокат ждет вас, – пригласила ее пожилая, подчеркнуто строго одетая сотрудница, и через двойные двери Анна вошла в кабинет.

Джузеппе Аризи был на пять лет старше Пьер-Джорджо, но глубокие залысины на лбу и намечающаяся уже полнота делали его старше на вид. Пригласив Анну сесть, он выслушал те немногие подробности, которые она узнала от рассыльного из бакалейной лавки.

– Мне придется задать вам несколько вопросов, – сказал юрист.

– Я в вашем распоряжении, – ответила Анна, которая сделала бы что угодно, лишь бы помочь Пьер-Джорджо.

– С какого времени вы живете у доктора Комотти?

– С прошлого июня. Я бы хотела уточнить, что мы только добрые друзья, – пояснила Анна, чтобы очистить почву от любых двусмысленностей.

– Я буду откровенен с вами до грубости, синьорина Гризи, – предупредил адвокат. – Это будет не слишком приятно, но позволит нам сэкономить время.

– Делайте то, что считаете нужным.

Джузеппе Аризи пристально посмотрел на Анну своими ясными блестящими глазами.

– Вам известно, что Комотти – гомосексуалист? – спросил он.

Анна чуть было не ответила утвердительно, но в последний момент решила сдержаться. Она не хотела лгать юристу, который был единственной надеждой, единственным якорем спасения в этом сложном деле, но и не могла утверждать с уверенностью то, что могло быть просто предположением.

– Я не могла бы сказать это с абсолютной уверенностью, – поколебавшись, нашла она выход.

Этот вопрос был ей неприятен, и, чтобы успокоиться, она закурила сигарету.

– А с тенью сомнения? – настаивал юрист.

– Это так важно? – попыталась увильнуть она.

– Мы стоим перед проблемой, серьезность и сложность которой, очевидно, ускользают от вас… – Взгляд его голубых глаз стал строгим и пронзительным. – Возможно, я был недостаточно ясен. Но я нуждаюсь в сотрудничестве, а не в умолчании и увертках. Необходимо, чтобы вы ответили на мои вопросы прямо. Вы привлекательная девушка и жили под одной крышей с Комотти. Хорошо знаете его и, вероятно, его друзей. У вас никогда не вызывало недоумение поведение Пьер-Джорджо?

– Только легкое подозрение, – ответила Анна в замешательстве. – Но я никогда не видела ничего такого, что позволило бы сделать определенное заключение.

Адвокат едва не потерял терпение.

– Тогда я буду более прямолинеен, – сказал он. – Пьер-Джорджо Комотти был захвачен в парке, на берегу пруда, во время интимного свидания с неким Лучано Кремонези, двадцати четырех лет, актером. – Адвокат прочел это с листа, лежащего на письменном столе. – Речь идет также о пакете кокаина, найденном в кармане пиджака Комотти, – добавил он.

– Пьер-Джорджо никогда не употреблял наркотиков, – резко возразила Анна, потушив сигарету.

– Откуда у вас такая уверенность?

Действительно, откуда? Как она могла гарантировать, что Пьер-Джорджо никогда не употреблял кокаин?

– Я не знаю, – откровенно призналась она.