– Нет, видимо, убийца унес его с собой.

– Каково заключение патологоанатома? Меня интересует, были ли следы борьбы на теле?

– Нет, Татьяна, свежих следов борьбы на теле не было. Есть незначительные царапины, вполне соответствующие роду деятельности нашей жертвы. Без легких ушибов и ссадин не обойтись. А убит он был четко, лезвием прямо в солнечное сплетение. Вот так вот, – закончил Андрей, скрестил руки на груди и уставился на меня.

– Ясно, что ничего пока не ясно, – констатировала я и глубоко вздохнула. – Ладно, Андрюша, разберемся. Мне бы побывать на месте преступления. Свидетели имеются? Вы их допрашивали?

– Нет, Татьяна, до свидетелей мы не добрались, да и сомневаюсь я, что они будут. Наш Тарковский был убит рано утром. Вряд ли на школьном дворе еще кто-то был, кроме него и убийцы.

– А я вот склоняюсь к мысли, что свидетели есть всегда, главное – суметь их найти.

– Ищи, Татьяна, ищи! У тебя на это больше времени…

– А у вас возможностей…

– Наши возможности всегда в твоем распоряжении. А на место преступления я тебе дам сопровождающего. К тому же Ершова ты знаешь.

Симпатичного лейтенантика Николая Ершова я знала. Не один раз приходилось с ним сталкиваться в процессе расследований. Получив, как выразился Андрей, «во временное пользование» Ершова, мы покинули кабинет и отправились на место преступления.

Это была одна из школ Заводского района. Старенькая, обшарпанная, ничем не примечательная.

Пройдя школьный двор, мы вышли на разбитый стадион, наполовину заросший травой. Чуть в стороне – турник и покосившиеся брусья. Рядом росли кусты и чахлые деревья. Ершов провел меня через эти заросли, и мы оказались на небольшой площадке, где едва угадывались очертания старого асфальта, сквозь который уже вовсю пробивалась растительность. Вокруг – кусты и высокая трава. Даже саму ограду справа, утопавшую в зарослях сирени и лебеды, не было толком видно.

Именно тут убили Валерия Тарковского.

Место, надо сказать, почти идеальное для совершения преступления. Я осмотрелась вокруг. Недалеко отсюда располагались пятиэтажные дома, но из их окон вряд ли можно было что-либо увидеть.

– Кто обнаружил тело? – спросила я у Николая.

– Один дедок. Точнее, его собачка. Они иногда прогуливаются по школьному двору утром. Гуляли обычно в другом месте, бывало, что и вообще на территорию школы не заходили. А тут дедку вздумалось прогуляться со своим псом на школьном стадионе. Пес заволновался, затявкал, потом вырвался и побежал в кусты, вот сюда. Хозяин, разумеется, за ним.

– Понятно. С этим дедком мне тоже не мешало бы пообщаться.

– Мы с ним беседовали, он вряд ли тебе скажет что-то стоящее. Весь такой растерянный, ничего не видел и не слышал.

– Во сколько он обнаружил труп?

– Примерно в половине восьмого.

– Интересно, а что сам Тарковский тут делал? Смею предположить, что он просто имел привычку каждое утро, а может, и не каждое, здесь тренироваться. Это первый вариант. А второй – он специально пошел сюда на встречу с человеком, который его и убил.

– Мы пытались пообщаться с его женой, но она была в таком подавленном состоянии, что ничего толком не смогла нам объяснить. Может, вы, Татьяна, поговорите с ней более продуктивно.

– Обязательно, – отозвалась я. – К тому же она является моим клиентом. Сегодня я запланировала встретиться с ней.

Я внимательно и тщательно осмотрела место преступления. Трава в некоторых местах была сильно примята и даже истоптана.