Сидевший там под навесом высокий чернобородый человек в длинных золотистых одеждах — видимо, сам купец — недовольно оторвался от подсчетов:

   — Что нужно?

   — Поклон тебе, Игнатий-купец, от Харинтия Гуся.

   — Не знаю никакого гуся, — буркнул купец и, быстро оглянувшись, кивнул на место рядом с собой. — Через два дня буду ждать на обычном месте. Если Гусь успеет — пусть приводит товар, плачу по договоренности.

   — А если это будет не Гусь? — ухмыльнулся Зевота.

   — Как не Гусь? — испуганно воскликнул торговец. — А ты тогда кто таков?

   — Из тех же, что и Гусь. — Ярил успокаивающе махнул рукой. — Только Гуся давно уже нет, сгинул Гусь, и ничего тебе от него не отвалится. Если я не помогу.

   — И что же ты предлагаешь? Пару захудалых старух?

   — Женщин. Молодых девушек. Пару мальчиков-древлян, — быстро перечислил Ярил. — Я приведу всех — а ты уж выберешь сам.

   — Рискуешь.

   — Чем?

   — Ладно. — Игнатий огляделся и прошептал: — Сосну с двойной вершиной, что по правому берегу напротив излучины, знаешь?

   — Нет, но найду.

   — От нее, вниз по течению, три полета стрелы. Условный знак — троекратный посвист. Свистеть-то умеешь?

   — Обижаешь. Мы, поляне, много чего умеем.

   — Ага. И платите дань хазарам.

   — Ну, это любой бы платил. — Зевота пожал плечами. — Каган хазарский пришел к нам с войском, да молвил — вы все мне должны, платите. С тех пор и платим. А как не платить, когда каган на раз две тьмы воинов выставить может, а мы в десять раз меньше? Что скалишься? То-то... Да, а других там не будет? Ну, у сосны той...

   — А и будут, так тебе что с того? — Купец засмеялся. — Место надежное, проверенное, менять его в угоду тебе я не буду. Так что смотри сам.

   — Договорились, — кивнул Ярил Зевота и, выбравшись по сходням с ладьи, затерялся средь пристанского народа.

   

   Ровно через три дня небольшой отряд выехал из главных ворот Киева и, повернув, помчался правым берегом Днепра. Они скакали почти без отдыха, и только ветер трепал плащи за спиною. Темно-голубой — Хельги-ярла, изумрудно-зеленый — Ирландца, и коричневые — Снорри и Никифора. Засохшая грязь летела из-под копыт, по шеям коней хлопьями стекала пена. Хельги не останавливался — успеть бы... Успеть бы до темноты.

   Они успели.

   Вот показалась излучина, вот корявая сосна с двойной вершиной, от нее — три полета стрелы вниз по реке. Глухое урочище, посреди него — поляна. Небольшая, со следами костров и остатками хвороста, аккуратно уложенного в кучу. На деревьях следы от веревок, — видно, именно к ним людокрады привязывали «товар». Вокруг — никого, впрочем, до указанного купцом времени еще оставались почти целые сутки.

   Хельги, естественно, не стал располагаться в столь часто посещаемом месте. Разместил засаду чуть выше, в урочище. Натаскали веток, устроили на деревьях гнезда с бойницами, поляна с них была видна, как на ладони, жаль вот только река — не очень.