За балдахином, подвешенное к потолку, висело нагое, обезображенное тело ее возлюбленного.

Изабелла онемела от горя. Она безвольно покачивалась в седле, следуя за мужем в Глостер, но ничего вокруг не видела и не слышала. На устах короля играла злорадная улыбка, но он за всю дорогу не произнес ни слова.

Изабелла же думала только об одном. Надеюсь, он мучился недолго. Это я во всем виновата. Я его погубила. Говорят, что Джон — сам Сатана, и это правда. Лишь дьяволу пришла бы в голову подобная идея. Теперь я никогда не смогу забыть, как выглядел мой любимый в смертный час. Я буду вспоминать его только таким. Зачем я позволила ему любить меня? Ведь я знала все заранее.

Они достигли замка Глостер, построенного при Вильгельме Завоевателе. В главной зале пировал когда-то Вильгельм Рухус со своими дружками. Отец Джона Генрих II во время походов в Уэльс проводил здесь военные советы. В местных водах водилась изысканнейшая рыба. Говорят, король Генрих оттого и умер, что слишком безудержно ею лакомился. Зачем Джон привез меня сюда? — думала королева.

У него явно на то были свои причины. Король так ничего ей и не сказал, однако, судя по недоброй улыбке, замыслил он что-то скверное. Должно быть, предвкушал месть.

Супруги сели ужинать, но Изабелла ничего не ела. При одной мысли о пище к горлу подступала тошнота. Она не могла изгнать из памяти страшную картину. Неужели Джон присутствовал при истязаниях? Наверняка! Она так и слышала, как с его уст срываются жестокие слова.

Как же она его ненавидела!

Поев, король сказал, что проводит Изабеллу в ее покои. Что ж, теперь она узнает, какая участь ей уготована.

— Полюбуйтесь на вашу тюрьму, — сказал Джон.

— Что вы хотите этим сказать? — безразлично спросила королева.

— Отныне вы будете содержаться под домашним арестом. Доверять вам нельзя, это ясно. Вы виновны в государственной измене. Напоминаю вам, что мой отец продержал пленницей мою мать целых шестнадцать лет. Возможно, вас ожидает та же участь.

Изабелла лишь пожала плечами, и это вывело короля из равновесия.

Он-то думал, что она будет кричать, оправдываться, но Изабелла молчала. Глаза короля налились кровью.

— Ты хочешь сказать, что тебе это все равно?! — вскричал он.

— Поступайте, как знаете.

— Тебя не волнует, что ты лишилась свободы? Ах ты, ведьма! Как тебе понравился твой любовничек?

Изабелла отвернулась, чтобы он не увидел, как ее лицо исказилось от ужаса.

— Я получил бездну удовольствия. Ты не представляешь, как он визжал. Жалко, ты не слышала…

— Замолчите!

— Ага, так тебе это все-таки не безразлично. Конечно, мальчик был красивый, ничего не скажешь. Но игра не стоила свеч — ни для него, ни для тебя.

— Вы тоже были не самым верным из мужей, — бросила ему Изабелла.

— Что-что?

— С какой стати я должна была хранить вам верность?

— Потому что я король.

— А я — королева.

— Если только ты посмеешь повесить мне на шею бастарда…

— Не будет никакого бастарда. Производить на свет ублюдков — это ваша привилегия.

Внезапно Джон подскочил к ней, схватил за плечи и принялся трясти.

— Каков он был? Он тебе нравился?

Изабелла смотрела ему прямо в глаза.