Где его немедленно и с явным удовольствием встретили…
Опешивший офицер, начавший было разворачиваться к майору, сделал шаг назад. Рука его метнулась к автомату…
Чпок!
…и бессильно повисла, простреленная в локте.
А в следующую секунду его и радиста уже спеленали, засунув им в рот импровизированные кляпы из красноармейских пилоток. Припав на колено, Котенок скользнула к двери и осторожно потянула её на себя.
Пусто.
В прихожей не было никого.
— Чисто…
— Отлично. — Вооруженный двумя пистолетами майор уже был рядом. — Марков, окно!
Блеснув в отраженном свете костров стеклами, створки медленно затворились.
Еле заметно шевельнулись ветки на краю поляны. Увенчанный набалдашником глушителя, поднялся из густой травы винтовочный ствол. Ещё один, чуть погодя, высунулся с чердака дома.
Чух!
Стоявший в проеме дверцы самолета человек переломился в поясе и осел на пол.
Чух!
Пробив грудь переднего носильщика, пуля ударила в плечо и второго. Оба они рухнули в траву. Секундой позже вторая пуля успокоила начавшего было вопить раненого. В остекленении самолета, прямо напротив лица пилота вдруг появилось отверстие! Ещё одно! И ещё…
Стоявшие около костров десантники схватились за оружие. Не слыша в гуле моторов выстрелов, они тем не менее почувствовали какую-то угрозу.
Поздно!
Из распахнувшейся двери дома ударил пулемёт. Из окон его поддержали автоматы.
Первая же очередь повалила на землю несколько человек. Уцелевшие десантники метнулись к лесу. Но оттуда негромко кашлянула винтовка, и передний немец, схватившись за простреленную грудь, рухнул в траву. Остальные залегли, не желая испытывать судьбу — на открытом пространстве, подсвеченные собственными кострами, они представляли собою прекрасные мишени для любого стрелка.
Пулемет из дома перенес огонь на кабину самолета, и стекла её посыпались под ударами пуль.
— Бросайте оружие! — донеслась со стороны дома команда на чистом немецком языке.
Приподнявшийся из травы немец поднял было свой пулемет, но тотчас же получил пулю в спину и ткнулся лицом в землю.
Пулеметная очередь со стороны дома взметнула землю среди лежащих десантников. Вскрикнул и схватился за плечо ещё один из них.
— Не стреляйте! Нихт шиссен! — поднялись над травой руки.
Подбежав к самолету, Марина остановилась, держа на прицеле лежащего в дверном проеме немца. Нога его свешивалась наружу.
— Чего ждём? — нарисовался рядом Марков. — Боишься — укусит?
— Он не один там был… Майор сказал обождать.
Подбежавший сбоку Витька Алеференко дернул за ногу покойника. Труп вывалился наружу и глухо ударился об землю.
— Ну, вот, дорога чистая! — удовлетворенно произнес Женька. — Пошли?
— Спешим? — Неслышно подошедший Гальченко стоял рядом. — Склероз внезапно наступил — занятия забыли? Быстро — не значит в спешке!
Оба парня смущенно замолчали.
— Алеференко — хвост! Марков — контроль пилотской кабины. Барсова, со мной, спину прикроешь! Аккуратнее там, не туда стрельнем — сгорит всё к чертовой матери. Нам тогда спасибо не скажут. На счет три — начали!
Кубарем вкатившиеся в самолет курсанты рассредоточились вдоль борта, держа под прицелом пустой салон. Здесь никого не было, только у задней стены, около двери лежали какие-то мешки и ящики. Секундой позже в самолет запрыгнул майор, и следом за ним неслышно проскользнула девушка.
Тихо… только что-то поскрипывало впереди, там где сидели пилоты.
— Обстановка! — отрывисто произнес майор, держа на прицеле дверь в пилотскую кабину. |