|
– Скорее! Он выглядел взволнованным, но Валерий посчитал это хорошим знаком. Значит, тот, за кем они прилетели, жив. – Где пострадавший? Мужчина отчаянно замахал руками и только после этого ответил: – Там… на фельдшерском пункте. – Проводите нас. Поселковый фельдшерский пункт располагался в одном из ближайших домов. Возле него стоял «ГАЗ-66» с киренскими номерами, на котором, видимо, и привезли пострадавшего. Показывающий дорогу мужчина еще не успел открыть дверь, как на крыльцо выбежала молодая крепко сбитая женщина в белом халате. Валерий обратил внимание, что подол халата и рукава забрызганы свежей кровью. – Пожалуйста, быстрее. Он очень плох, – взволнованно сказала она, обращаясь к Валерию. – В сознании? – поинтересовался он. Фельдшер покачала головой. – Уже полчаса как нет, и пульс нитевидный. Плохо дело, понял Валерий, но полностью осознал это, только когда увидел пострадавшего. Раненый мужчина лежал на кушетке под капельницей, его изуродованная грудь неравномерно вздымалась, а вокруг, на полу, повсюду валялись окровавленные бинты. Но особенно поразил Валерия ударивший в ноздри запах. Однажды он помогал доставать из реки тела провалившихся под лед рыбаков. Утопленники находились в воде больше двух недель. Но Валерий готов был поклясться, что идущий от них запах разложения был не таким сильным. А этот мужчина был жив! Без сознания, но жив! – Нам сказали: на него напал бешеный лось? Вопрос вызвал недоумение у товарищей пострадавшего. – Ну, да, – кивнул один из них. Будь у него такая возможность, Валерий подробно расспросил бы обоих свидетелей об обстоятельствах нападения. Но сейчас надо было спасать раненого. Лукьянов уже занимался им: быстро осмотрел рану, проверил пульс и требовательно скомандовал: – Носилки. Сапрыкин с готовностью развернул походные носилки. Вдвоем они переложили на них тело пострадавшего. – Валера, помоги, – попросил Паша. Когда речь шла о спасении человеческой жизни, распоряжался он. И Валерий относился к этому с полным пониманием. В паре с санитаром он подхватил носилки и устремился к вертолету. Лукьянов бежал рядом, держа над головой пакет капельницы. Как только они погрузили носилки в пассажирский отсек и вертолет взлетел, он склонился над раненым. Раздвинул мужчине веки и осмотрел глазное яблоко, потом достал из аптечки первой помощи шприц-тюбик и впрыснул содержимое в подведенную к его руке капельницу. – Ну и вонь! Валерий вздрогнул. Ему уже стало казаться, что смрадный, тухлый запах ощущает он один, но, как оказалось, Лукьянов чувствовал то же самое. Значит, это не галлюцинация. – Как, по-твоему, чем это пахнет? – спросил он. Паша пожал плечами, но ответить не успел. Раненый мужчина неожиданно со свистом втянул в себя воздух и открыл глаза. Его грудь поднялась, но не опустилась. А прикрывающая рану бинтовая повязка, неумело наложенная сельским фельдшером, начала стремительно набухать кровью. – Валера, держи его! – крикнул Лукьянов. Но было поздно. Раненый забился в конвульсиях. Валерий схватил его за плечи и прижал к носилкам. Пришлось навалиться всем телом, так как пострадавший проявил неожиданную силу. Рядом суетился Паша, но Валерий не видел, что он делает, – все его внимание было приковано к лицу раненого мужчины. |
