Как видно, и здесь налицо обычный штамп, и Горилла, вопреки своему исключительному телосложению, не в состоянии выбраться из клетки шаблона. И все же у Доминика есть одно бесспорное преимущество перед большинством его коллег: он владеет заурядным профессиональным мастерством второго сорта, а это не так уж мало в жанре, где и третий сорт — редкое достижение. Создатель Гориллы дает живые, лаконичные описания обстановки, любопытные краткие характеристики героев, придумывает остроконфликтные ситуации и неожиданные повороты, часто (даже излишне часто) демонстрируя свое чувство юмора. Но все это — и характеры, и обстановка, и действия, и остроумие автора — не удивляет и не занимает вас особенно, потому что так и кажется, что вы уже где-то встречали, если и не точно такие же, то подобные ситуации. Умение — налицо, но это именно умение второго сорта— обычное, лишенное неповторимой интонации самобытного таланта.

Что касается проблем собственно разведки, то и они заменены здесь псевдопроблемами, порожденными совершенно произвольными и фантастическими конфликтами и драмами.

Опытный дипломат Доминик Поншардье, разумеется, не может быть обвинен в полном невежестве в этих вопросах, но он, как и прочие западные писатели, прошедшие школу разведки, предпочитает вольные просторы безответственного сочинительства железным рамкам жизненной правды. Конечно, никто из читателей и не надеется, что Доминик или еще кто-либо станет знакомить их с тайнами своей профессии. Тем более что и в шпионском романе, как и в любом другом жанре, писатель не обязан точно отражать подлинные факты. Но он во всех случаях должен сообразовывать действия своих героев с реальными законами действительности, с реальной логикой социальных процессов и человеческих характеров. Однако Доминик не ставит перед собой столь обременительной задачи и идет по уже узаконенному в шпионской литературе пути вымыслов и дезинформации. Единственный его плюс состоит лишь в том, что порой он позволяет себе жест вежливого уважения по отношению к своему противнику: «И он делает свое дело, как и мы». Это джентльменство старого типа несколько наивно, но все же более переносимо, чем патологическое антикоммунистическое остервенение иных авторов.

Определенная опытность, правда в сфере общеизвестного и уже достигнутого, проявляется и в творчестве упоминавшегося выше Пьера Нора, опубликовавшего помимо мемуаров о своей разведывательной деятельности, свыше 50 романов, по которым никак не скажешь, что их автор — контрразведчик, настолько далеки они от действительно существующей сейчас борьбы иностранных разведок. Недавно Пьер Нор стал редактором новой серии романов (публикуемой издательством «Фламмарион»), действие которых, как указано в проспекте, «развивается в реальных исторических и строго достоверных рамках большой современной политической проблемы». Это обещание весьма красноречиво. Оно свидетельствует о том, что публике смертельно надоели бесчисленные шпионские фантасмагории, а быстро сориентировавшиеся торгаши предпринимают все возможное, чтобы заинтересовать читателя новой, весьма заманчивой формулой. В первой книжке библиотеки издательство опубликовало роман ее редактора Пьера Нора «Тринадцатое самоубийство» и этим сразу же нарушило свое торжественное обещание. Последняя книга Нора ничем существенным не отличается от его ранних сочинений. Это запутанный и не очень убедительный рассказ о действиях нескольких разведок — американской, английской, западногерманской, советской и французской, при этом, естественно, лавры победителя достаются полковнику французской разведки Дюбуа.