– Вы покинули замок Дамы сердца и теперь вынуждены искать новое пристанище… – предположила Мадлен.

Трубадур потупил взор и тяжело вздохнул. Слова Мадлен разбередили свежую сердечную рану.

– Ах, простите меня, сударь! – спохватилась Мадлен. – Я не хотела сделать вам больно.

– Не вините себя, сударыня… Простите, не знаю вашего имени…

– Мадлен.

– Так вот, не вините себя, Мадлен, – продолжил Ригор. – С этой болью в сердце мне суждено провести остаток дней.

Жосс многозначительно переглянулся с Жаном.

– Прекрасно сказано, сударь! – воскликнул глава бродячей актёрской труппы.

– Меня зовут Ригор Жюиф…

– Ригор, вы изрекаете фразы достойные сцены! Вы прирождённый актёр! – поддержал своего старшего сотоварища Жан.

Клод предпочёл промолчать, ему не понравилось повышенное внимание Мадлен и Колетты, которые те уделяли чужаку. В душе он уже начал ревновать Мадлен к этому приблудному лютнисту, хоть та и была намного старше его.

– Думаю, пора представиться. Я – глава этого сброда, который называет себя актёрами. – Жосс жестом указал на своих собратьев по ремеслу. – Играю почтенных баронов, отцов семейств и старых рогоносцев. Можете называть меня просто – Жосс. Это Жан – он придумывает различные сценки и диалоги. – Жан поклонился Ригору, тот также ответил поклоном. – Это… – Жосс указал на женщин, – наши дамы – Мадлен и Колетта. Мадлен обычно играет баронесс, Колетта – камеристок, служанок или пастушек. – Женщины дружно рассмеялись и присели в реверансе. – А это, – Жосс кивнул в сторону юноши, – Леон, наш нежный цветок.

Женщины хихикнули. Жан расплылся в улыбке. Леон стушевался.

– Вот опять… – обиженно произнёс он и зарделся, словно девица на выданье.

– А это – Клод, – закончил представлять актёров Жосс. – Он художник. Его задача заключается в том, чтобы представление выглядело реалистичным. А также все мы – жонглёры, танцоры, певцы и… обжоры.

Актёры дружно рассмеялись.

– Ещё у нас принято обращаться друг к другу на «ты», без церемоний, – уточнил Жан.

Женщины стояли несколько поодаль от мужчин и бесцеремонно рассматривали новоявленного члена актёрской братии.

– Жаль, что я не могу лечь спать рядом с ним… – шёпотом призналась Колетта на ушко Мадлен.

Та удивлённо воззрилась на свою товарку.

– Он же – юнец…

– Да, но какой юнец… Не удивлюсь, если таинственная Дама сердца не только слушала его альбы и игру на лютне, но отвечала ему взаимностью, – не унималась Колетта.

– Жан зарежет его из ревности… – предупредила Мадлен.

Колетта прикусила нижнюю губу от обиды.

Остаток дня Ригор провёл в компании актёров, к вечеру он окончательно решил присоединиться к их труппе. Время от времени он улавливал на себе призывные взоры Колетты, не зная как на них реагировать. Ибо подозревал, что у женщины уже есть ухажёр.

Эти взоры заметил не только Ригор, но и все члены бродячей труппы. Жосс отвёл Жана в сторону и тоном, не терпящим возражений, сказал:

– Этот рифмоплёт нужен мне. Мне надоело получать за представления пресные лепёшки и сыр из козьего молока. Я хочу добиться большего!

– А при чём здесь я?.. – насторожился Жан.

– А при том, что Колетта весь вечер глаз не сводит с этого смазливого трубадура.